Робот мастера Яньши. Екатерина Чхве
как ты обычно празднуешь свой день рождения?
– Ко мне приходят друзья и мы веселимся.
– Значит, будем веселиться.
– Ты хочешь, чтобы я пригласила своих друзей?
– Именно это я и имею ввиду, – утвердительно кивнул Юшенг. – Пригласи друзей и Давида.
Наши родители погибли в день рождения Давида. Они поехали за тортом и попали в аварию из-за выпившего подростка, выехавшего на встречную полосу на дорогой машине своего отца – губернатора. Бабушке позвонили из больницы и сообщили о несчастном случае. Мы с братом сразу все поняли по ее лицу. Она не стала от нас ничего скрывать, не пыталась обмануть. Просто сказала, что мамы и папы больше нет, обняла нас и мы втроем долго сидели так молча, пытаясь смириться с произошедшим. Почему-то некоторые взрослые считают, что детей легко провести, умалчивая горькую правду, словно они не в состоянии осознать случившееся и справиться с последствиями. Но детский организм очень сильный. Он способен вынести многое, потому что еще не надломлен болью и страданиями.
Давид был убежден, что именно он – причина смерти родителей, хотя открыто никогда не говорил об этом. Чувство вины было для него тяжким бременем, которое он упорно нес всю свою жизнь, сознательно не желая освобождаться, словно хотел наказать себя.
С того трагического дня брат никогда больше не праздновал свой день рождения. Меня он поздравлял по телефону и всегда присылал букет хризантем – любимых маминых цветов. Иногда прикладывал открытку, в которой неразборчивым почерком было написано пожелание чего-то, чего я никак не могла разобрать.
Юшенг ждал, когда я ему отвечу. Не сводя с меня глаз.
– Ты не хочешь приглашать Давида? Это из-за того, что произошло между вами на озере?
Я не могла вымолвить ни слова, стараясь изо всех сил сдержать подступившие к горлу слезы. Улыбнувшись, я покачал головой и наклонилась к Мао Хэну, трущемуся о мои ноги.
– Почему ты прячешь свои чувства, Кристина?
Я вздрогнула и еще ниже склонилась над котом, теребя его пушистую круглую голову:
– Тебе показалось, Юшенг.
– Наверно, у меня все еще плохо получается распознавать человеческие эмоции, – произнес он и ушел в свою комнату, оставив меня наедине с моими мрачными мыслями.
Перед сном я заглянула к нему, чтобы пожелать спокойной ночи, и застала его за написанием новой картины, которую при моем появлении он поспешно заслонил собой. Не обращая внимания на протесты Юшенга, я проскользнула внутрь, чтобы обнять его.
– Знаю, что ты не будешь спать, но все же. Спокойной ночи.
Уходя, я обернулась. Юшенг стоял не шелохнувшись и смотрел мне вслед.
Следующие дни прошли в подготовке к празднованию дня рождения Юшенга. Мы околачивались по магазинам, скупая всякую ерунду, предназначавшуюся для создания праздничной атмосферы. По крайней мере, так было написано на яркой вывеске, зазывавшей покупателей.
Юшенг молча наблюдал, пока я загружала тележку в продуктовом магазине фруктами,