Любовь, которой не может быть. Тали Авонемес
Потапов Олег вообще пришел от наших конкурентов, и теперь зубами держался за свое место в ГК ТМ. Он молод и хорош собой. Старше Тани на два года. Разведен. И полон настроя на новый этап своей личной жизни. Это никогда особо не заботило. Но в данный момент вижу, как Потапов слегка трет костяшкой пальца свои губы. Глазки блестят. И плотоядно разглядывают приоткрытое колено. Колено Валеевой, прямо перед его носом.
Таня что-то шепчет, а потом они все разом как заржут. Да так ярко и бодренько. Аж мурашки пробирают. От ее искреннего удовольствия. Свежий ветерок пробивается в помещение. Это она. Таня вносит свой невероятный колорит в строгое убранство офиса. Даже Катерина Куприянова, всегда строгая и жесткая, в свои 45. Она самый преданный наш сотрудник. Она присутствовала, когда ТМ еще открывал крошечный офис в квартире старой хрущевки! Катя, по словам Юли устроила не самую радушную встречу Валеевой. И что я вижу? Где измученная и испуганная девчонка? Где Таня, которая чуть не угодила на лезвие ножа? И пела, управляя автомобилем по московскому МКАДу?
11
Андрей
Волной накатывает ледяная грозовая ярость. Даже не осознаю, что так сильно меня выводит в омут потери контроля. Спрятав голову в плечи, в два шага оказываюсь в кругу хохочущих людей. Сдергиваю Таню со стола. За тонкое запястье. Точно, оставлю следы своих пальцев. И тащу ее за собой! Де жав ю. В аэропорту так же тащил ее.
Эта маленькая ведьма оборачивается и машет всем ручкой!
– Скоро вернусь, ребятки!
Все молчат. Понимают, что получат за разгул в рабочее время. Вталкиваю девчонку в свой кабинет и нависаю над ней. Шаг назад. Еще шажок. Вижу, как она вцепляется в столешницу. Костяшки белеют. Но в лицо смотрит прямо. Снизу вверх. Да только, кажется, меня к полу прибивает.
В этой мышке есть порода. Есть огонь и бешеный ветер. Ладонями шлепает мне по груди. Прижимаю сильнее. Так что она отклоняется спиной назад. Дышу ей в рот. И сквозь зубы, чтобы самого себя отрезвить, шиплю:
– Какого х..я ты здесь делаешь, Татьян Иванна!
– Уточни свой вопрос… И давай уже на ты! Без этих дурацких Иваннна! – мой тон изобразить ей удается. Снова шлепок по плотному хлопку рубашки. Пальцами сминает ткань. Словно падает. – отпусти! Зуев! Мать твою! Отпусти меня!
– Танечка, – хрен с тобой! На ты, так на ты! Отчество все равно не спасет от взаимной ледяной войны! А доставать Танечку ох как пиз..то! Нравится! Как глаза ее бешеной чернотой заполняются! Как губы кривятся! Слышу аромат ромашек от ее мягких волос. Дергаю прядь, накручивая на палец. И касаюсь тонкой шеи. Вижу, как крупная дрожь осаждает ее нежную кожу. На вкус попробовать хочется. Бьющуюся жилку. Ямочку на щеке. Не могу пошевелиться. Вот так и стоял бы над ней, впритык. Въелся бы в ее кожу. Проник под ненужные слои одежды. Заценил я свежесть провинциальной мышки. – ты привыкнешь послушной быть, Золотце. – сам от звука свистящего своего шепота трястись начинаю. Таня пытается взгляд отвести. Не позволяю. Дергаю на себя маленькое личико. Пряди отвожу за ушко. – что ты добиваешься? – знаю ее.