Любовь, которой не может быть. Тали Авонемес
всегда. Сложно уловить похожие выражения. Светлая и открытая. Она заставляет меня о многом задуматься. Хочу ее понять.
Я медленно усмехаюсь. И эта маленькая стерва сдавливает рану под перевязкой. Новый виток эмоций во взгляде. Между бровок залегла морщинка.
– Ну же, Андрюша, больно тебе?
– Рано еще.
– Что ж ты за человек такой! – толкает меня. И я от неожиданности обхватываю золотистый поясок. Чуть не падаю, ее к себе прижимая. – здесь же людей, как грязи! И все специалисты в своей области!
Мы переходим на крик. Каждое слово словно плевок. Резкие и жестокие.
– Ты внештатный сотрудник! Каждый работник офиса занят своими отдельными проектами! Ты займешься тем, чем заниматься будут еще несколько людей! Мы соберем команду. Потому что проект слишком крупный и важный. Почему вообще я должен объяснять тебе такие тонкости. Завтра я привел бы тебя в офис, представил! Собрали бы нормальное совещание. Обсудили бы! Ознакомились с наработками и…
– Катись ты к черту, Зуев! Сидеть и ждать не в моих правилах! Почему у меня нет пути назад?! – она жмет мою ладонь так, что под перевязкой выступают алые пятна крови. Значит, хочешь приношения жертв! Хочешь понять, в какой ад ты попала. Откладывал. Позволили взять отсрочку и спокойно пожить еще!
– Просто скажи! Что тебе от меня надо?
– Мне? Ничего. – я убираю руку в карман. Она даже не заметила. Сучка. – Ты, Таня, всего лишь моя обязанность. Поняла? И делать будешь все, как тебе говорят! Ты поняла?!
Я замахиваюсь, чтобы треснуть по стене. Но Танюша скрючивается. Зажмуривается. Словно удара ожидала. Все за один миг меняется. Лицо белее белого. Глаза прозрачные, как пропасть в небе. Разворачиваю ее и обнимаю. Пугать точно в мои планы не входит. Кого угодно. Не ее. С ней воевать хочу на равных. Пусть знаю больше. Не важно. Она моя забава. Моя радость и ребус. Она новый человек. И пока совсем не знаю зачем ее в свою жизнь впускаю. В планах совсем другое было. Лишь встреча изменила больше, чем планировал. Ладонью по спине провожу. Не дрожит и не плачет. Нет. даже словно пытается сделать вид, что ничего не случилось. Но уловил уже миг слабости. Слабость это роскошь. Которой мы себе не позволим. Ни я, ни она.
– Эй! Ты чего? Да я ударить никогда бы не посмел? Кто вообще тебя напугал так? – пытаюсь поднять ее лицо, – на меня посмотри? Тебя что били?
– Нет. Отцепись, Зуев!
– Развелась поэтому?
– Что ты в душу к обязанности своей лезешь? Ты кто? Ты чужой. Ты всего лишь… Зуев. Я обязанность твоя, а ты навязанность! Ничего больше.
Двери открывается. И на пороге зависает Елена.
– Вы бы лизались в свободное от работы время. Андрей Викторович, новую секретаршу завел? – обращается к Тане, никого не слушая, – давай новенькая, принеси нам кофе.
Танечка моя приобретает вид невинного лисенка. Возмущена до предела. Но играть продолжает. Отрицать слова Елены не стал. И Танечка моргает своими длинными ресничками. Морщит носик. И подает вид, ну же! Опровергни!
Мою ладонь не отпускает. Увидела кровь. Переживает. И крепче прижимаю