Глубокий поиск. Посвящение. Иван Кузнецов
должность; о послереволюционном голоде давно не вспоминали. Тем страшнее была нелепость: что человек уходит ни с того ни с сего, посреди установившегося наконец благополучия. Для Николая Ивановича это стало тогда неожиданно сильным ударом. Правда, долго унывать не пришлось: партпризыв в ряды Красной Армии, учёба в военной академии, а дальше – Генштаб туго закрутили его жизнь совершенно новой спиралью…
Послышались лёгкие торопливые шаги в коридоре, и Николай Иванович усмехнулся: вдвоём прибежали. На душе полегчало. Дверь кабинета только приоткрылась, а головная боль уже начала стихать.
Несмотря на напряжённый график занятий, мы с девчонками успевали в обеденный перерыв выскочить погулять. У девчонок были свободны вечера, и они ходили учиться в школу медсестёр. Я же опять всех догоняла, поэтому занималась и по вечерам, а на ночь до самого отбоя с наслаждением читала книги, мир которых впервые открылся мне. Само собой – приключения.
Помимо специальных предметов, мы осваивали и программу общеобразовательной школы. Но усесться за настоящую школьную парту мне опять не привелось. Московские школы осенью сорок первого работали госпиталями, призывными пунктами, и другие нужные прифронтовому городу учреждения в них расположились, а школьников не сзывали за парты пронзительные трели звонков. Старшие девушки хотели сами заниматься со мной, но Николай Иванович был категорически против, поэтому меня, как и старших, обучали, что называется, на дому настоящие учителя. Товарищ Бродов поставил задачу: каждому в свой срок окончить экстерном десятилетку.
Днём в перерыве между экспериментами и занятиями мы бегали вместе на улицу – то купить что-нибудь в галантерейной или керосиновой лавке, то в магазине отоварить карточки, изредка – без дела прошвырнуться по бульвару. Девчонки устроили мне экскурсию к исполинскому котловану будущего Дворца Советов – незабываемое впечатление! – и к реке, заставленной ближе к Кремлю маскировочными баржами. Другой раз мы прошлись до музея имени Пушкина и даже чуть дальше. На более длительные прогулки перерыва не хватало.
Всякий раз, выходя из особняка, мы надеялись застать момент, когда на площади спустят аэростат заграждения, чтобы поглядеть на него вблизи. В окно иной раз удавалось увидеть подъём или спуск воздушной махины, но особо времени торчать у окон не было. И вот, как-то раз, когда мы с девчонками шли по Кропоткинской площади, прямо рядом с нами пронесли огромнейший аэростат. Его, как коня, вели в поводу девушки в форме, на вид – не старше Лиды. Мы трое с завистью переглянулись. Наша работа не хуже, но держать в собственных руках летучую махину – кому не хотелось бы?! Правда, потом ребята-технари из Лаборатории спустили нас с небес на землю, посмеявшись над нашими восторгами: «Эх вы, ‘аэростат’! Кнопкам вроде вас не управиться с аэростатом. Девушки из ПВО несли газгольдер – мешок с газом для заправки аэростатов». Нам было ужасно стыдно: как же сами не заметили разницы?! Ведь в нас нарочно развивают наблюдательность,