Предрассветный закат. Zhanuzzak Jack
было немного неясно и туманно, хотя я чувствовал себя хорошо. Окинув взглядом комнату, я увидел, что лепестки увяли и засохли, оставив после себя лишь крошки.
Повернувшись к окну, я увидел, что дождь ещё не прекратился, но уже шёл мельче, и сквозь тучи можно было разглядеть солнце или даже проблески его лучей. Холодный воздух витал в пространстве, но казалось, он лишь помогал мне расслабиться и заснуть. А во сне я не запомнил ничего, что было редкостью для меня, но я не придал этому значения.
Встав, я заправил постель и убрал то, что осталось от вчерашних лепестков. Я умылся и принялся за готовку завтрака. Открыв холодильник, внезапно обнаружил, что у меня нет яиц, как и хлеба для тостов. Сразу решил сходить в продуктовый, взяв с собой ту мелочь, что у меня осталась.
Надев свою толстовку, я взял зонтик и, не спеша, начал выходить. Спускаясь вниз по лестнице, я услышал едва уловимый голос котёнка. Он мяукал где-то, своим высоким голосом звал кого-то. Но опять же, я не придал этому значения и пошёл дальше по своим делам.
На улице в раннее утро не было никого. Везде слякоть, а маленькие капли щекотали нос. Я открыл зонтик и направился в продуктовый. В лужах вода была чистая, и можно было увидеть своё отражение. Дождь шёл то медленнее, то сильнее, стекая по краям зонтика.
Купив продукты, я осознал, что денег у меня больше не осталось. По возвращении домой я снова услышал мяуканье с конца коридора, но выдохнув, шёл дальше. Поднялся и зашёл в квартиру. Начал готовить, сперва разогрел сковородку на плите, а затем разбил яйца о стол, масла у меня не было, поэтому было решено жарить и так, благо соль оказалась. Обжарил яйца, оставив желток нетронутым, и понял, что яйца прилипли к сковороде, пришлось портить всю красоту. После нарезал хлеба для тостов и отправил на сковороду греться до румяности. Почувствовал запах свежего хлеба и положил всё, что приготовил, на свою единственную тарелку, взял единственную вилку и начал неспешно поглощать.
Делать было нечего, поэтому я просто лежал, скрестив руки на голове, слушал радио, по которому шла «Гимнопедия» Эрика Сати, и в дождь, в этой атмосфере пустой комнаты она поглощала всякого рода мысли и звуки, распространяясь по комнате словно солнечные лучи сквозь тучи. В воздухе витала аура спокойствия, а я полностью нырял в неё, даже не сопротивляясь, забывая обо всём.
В один день, с того ни с сего, Амиру продал свой дом. Теперь он официально бездомный. Что же он собирался сделать, мы не знаем, впрочем, наверное, он тоже не знает. Значит, так оно и должно было случиться.
Я продал дом, оставшийся от отца. За много лет в его отсутствие он потерял весь свой вид. Он сам его строил в молодости и хотел, чтобы я жил в ней, когда поженюсь.
Мне надоело всё это, нужно что-то менять, начинать жизнь с чистого листа, а переезд был весомым событием для изменений в жизни каждого. Хотя, если внутри ничего не меняется, не меняется и снаружи, ибо то, что снаружи, создаётся тем, что внутри.
Первым делом собрал то, что у меня осталось: