Эпоха Пятизонья. Михаил Юрьевич Белозеров
троих гражданских лиц и двух полицейских, которые тянули какое-то оборудование с толстыми кабелями.
Гражданские подключились и долго ходили по подвалу, изучая стены приборами, похожими на металлоискатели. Потом они с такой же дотошностью изучили пол и низкий сводчатый потолок. Явился капитан и спросил, как сатир, кривя рот:
– Ну что? Что будем докладывать генералу?
– Нет ничего, – пожал плечами гражданский. – Ни естественных пустот, ни искусственных полостей. Здание старой постройки, здесь на три метра одни камни, а потом – земля.
– Значит, ушли другим путем, – весело и ехидно резюмировал капитан, и мучительно-трагическая складка у него между бровей стала еще глубже.
Глаза у него были если не мертвыми, то по крайней мере полумертвыми точно.
– Значит, ушли, – согласился гражданский. – Они сейчас такой хабар таскают с югов, с которым запросто можно пройти даже сквозь гранит.
– Ну и прошли бы сквозь больничные стены. Чего они сюда поперлись? – хитро прищурился капитан.
Лицо его не сулило ничего хорошего.
– Откуда я знаю? – нервно ответил гражданский. – Наше дело наука.
– Чему вас только в ваших академиях учат? – насмешливо спросил капитан, не обращая внимания на то, что гражданский сердится.
Он посмотрел на стену там, где стоял шкаф, подумал немного.
– Тому и учат, – ответил гражданский. – Я, между прочим, кандидат технических наук.
– А мне хоть папа Карло! Где беглецы? Где?! А-а-а… молчишь! То-то и оно!
Кандидат наук продолжал сматывать кабели, ему молча помогали двое других. Он был похож на капитана, только чуть помоложе, но, судя по всему, водку любит не меньше, подумал Костя. Ему было одновременно интересно и страшно, он еще не до конца уверовал в чудодейственный хабар Бараско. А вдруг это просто гипноз?
– А зубило у вас есть или отбойный молоток? – капитан повеселел от собственной шутки, хотя его крупное жеваное лицо больше выражало свирепость, чем сознание долга. – Что-то я не доверяю вашей науке.
– Лом в коридоре, – ответил одни из помощников гражданского.
Капитан метнулся в коридор и вернулся с ломом в руках.
– А ну-ка… разойдись… – капитан снял бушлат, фуражку, часы с руки и, поплевав на ладони, молодецки размахнулся и ударил ломом в стену – как раз напротив носа Кости.
Костя отшатнулся и зажмурился, решив, что лом пробил стену. Однако ничего не случилось. В нише ничего не произошло. Даже не было слышно звука удара.
С наружной же стороны полетели искры. Лом отозвался жалобным стоном и едва не выскочил из жилистых рук капитана. Гражданские с укоризной посмотрели на него. «Не доверяет, – читалось в его взоре. – А еще полиция…»
– Товарищ капитан… – предложил розовощекий сержант, – может, я?..
– Отойди, сосунок! – азартно выкрикнул капитан. – У Жилина еще есть порох! А ты как думал?!!
– Я не думал… – виновато потупился сержант.
– Оно и видно.