Инкунабула. Первая книга. Женя Онегина
так, будто съел горький огурец, и произнес: – Клянусь!
Сила вожака давила, и руки не слушались. Я больше не смел поднять на дядьку Еремея взгляд. С трудом отрастил коготь и провел по запястью, срывающимся голосом ответил:
– Принимаю клятву.
Горячая кровь капала на выскобленный деревянный пол. В напряженной тишине было слышно, как тикают настенные часы с кукушкой. Но вот Еремей зашипел и с силой сжал кулак. В тот же момент на моем запястье проступило багровое клеймо Зарайских.
Кровная клятва была принесена.
Глава первая
Стремительно темнело. Припарковавшись у обочины, я выбрался из машины и с хрустом потянулся. Оглянулся – вокруг ни души. Ни голосов, ни чужого дыхания, ни машин. Совершенно точно, я был совсем один.
Стоял непривычный для ноября крепкий морозец, хотя даже здесь, севернее родного Зарайска, еще не выпал снег.
Я скинул пальто и ботинки, поежился, коснувшись холодной земли голыми ступнями, принюхался, пытаясь уловить незнакомые запахи. Пахло осенним лесом – прелой листвой и падалью. До города было еще далеко, а дорога, ведущая к старой крепости, уходила чуть в сторону, и я все никак не мог решить, стоит ли мне сразу отправиться за девчонкой, или сначала наведаться в Печоры, разузнать, что да как.
От Тихона, правой руки дядьки Еремея, я узнал, что Ясна Изборская такая же сирота, как и я. Что стаю ее вырезали волколаки больше десяти лет назад, восьмилетняя девочка уцелела только чудом, а потом ее среди развалин крепости нашел вовремя подоспевший Еремей. Хитрый волчара принял, как водится, сироту в свой род, навел в твердыне порядок, что уцелело после набега – прибрал к рукам, приставил к девчонке стражу и пару нянек и был таков.
Больше от Тихона я ничего добиться не смог.
Тяжело вздохнув, я в сотый раз посетовал на судьбу, на быстро разделся, перекинулся и легкой рысью направился к Изборску. В теле волка бежать было легко, только думать – гораздо сложнее.
Старая твердыня выглядела внушительно. На высоком, поросшем жухлой травой холме высилась мощная каменная стена, за которой виднелись красные крыши усадьбы. У подножья холма друг к другу жались крошечные, жалкие на вид, полуразрушенные домишки. Где-то недалеко из-под земли били ключи, застыло под тонкой коркой льда озеро.
Потянув носом воздух, я потрусил вдоль стены, надеясь найти в ней прореху. Но не тут-то было. Крошечный Изборск оказался неприступным для волка. Даже такого мелкого, как я. Пришлось возвращаться к машине.
К тому моменту, когда я подъехал к массивным воротам, совсем стемнело. Внизу в деревне только в одном доме горел свет. Я даже подумал напроситься туда на ночлег, но потом решил, что лучше сразу представиться девчонке. Тогда у нее будет целая ночь, чтобы переварить новость. А то, кто знает, что в голове у этих девиц?
Однако увидеть Ясну мне не позволили. Худая как жердь, высохшая старуха встретила меня в сумрачной стражницкой, смерила презрительным взглядом, недовольно поцокала языком и прокаркала:
– Объявился-таки ирод