Волшебники. Лев Гроссман
черным фломастером их фамилии. Там могли быть досье, конфиденциальные рекомендации. Квентин взял свой конверт – потому, возможно, что Джеймс не хотел брать свой.
– Ну все, до свидания. – Медичка закрыла дверь, оставив их на крыльце.
– Так-с. – Джеймс шумно вдохнул и выдохнул. Квентин кивнул, заранее соглашаясь. Он еще не пришел в себя, и говорить ему не хотелось. – Зря ты это, я думаю.
– Знаю, что зря.
– Можешь еще вернуть. Вдруг они узнают?
– Откуда?
– Мало ли.
– Никто не знает, что там внутри – может, что-то полезное.
– Удачно, выходит, получилось, что чувак помер, – огрызнулся Джеймс. Они молча дошли до угла – ни один не желал признаться, что другой его раздражает. Дождь все так же лил с белесого неба. Квентин, понимая, что конверт действительно не стоило брать, злился на себя за то, что взял его, а на Джеймса – за то, что тот проявил благоразумие и не взял.
– Ну пока, – сказал Джеймс. – Меня Джулс ждет в библиотеке.
– Ага.
Они обменялись чинным рукопожатием, словно поставили точку в конце чего-то. Квентин шел по Первой улице как во сне. Он еще не осознал толком, что в доме, где он только что был, кто-то умер, и чувствовал постыдное облегчение из-за того, что принстонское интервью пришлось все-таки отложить.
Солнце окончательно скрылось в серых тучах над Бруклином. Квентин впервые за истекший час вспомнил о делах на сегодня: задачи по физике, работа по истории, почта, посуда, стирка. Все это затягивало его обратно в гравитационный колодец повседневного мира. Придется обо всем рассказать родителям, и они (он так и не понял, как это у них получается, потому и сопротивляться не научился) дадут ему почувствовать, что это его вина. Потом все понемногу войдет в нормальное русло. Джулия в библиотеке пишет о восточной цивилизации – мистер Каррас ей дал шесть недель, а она накатает за двое суток, не ложась, естественно, спать. Квентин даже в мечтах не представлял, как она могла бы стать его, а не Джеймса, девушкой. Ну, разве что Джеймс скоропостижно скончается и она будет плакать в его объятиях.
Открыв на ходу красную заклейку конверта, Квентин сразу понял, что это не его досье и вообще не документ. В конверте лежала старая тетрадь, вся в пятнах, со стертыми уголками.
На первой странице было написано от руки:
Филлори
Книга шестая
Волшебники
Чернила побурели от старости. Такой книги Пловера Квентин не знал – всякому зубриле известно, что в серии «Филлори» книг всего пять.
Когда он перевернул страницу, из тетради выпал сложенный вдвое листок. Ветер подхватил его, прижал на миг к чугунной ограде и снова унес.
За оградой находился треугольный, совсем узенький скверик – даже застройщики на него не позарились. Никто не знал, кто его законный владелец; в свое время жильцы коллективно вывезли оттуда бруклинский кислотный песок и насыпали нормальной загородной земли. Сначала там выращивали тыквы, помидоры и лук, даже расчищали миниатюрные японские садики. Потом сквер пришел в запустение, и в нем разрослись