Девушка с плеером. Валентина Назарова
дежавю. Отношения с творческими людьми, чего еще от них ждать!
– Ты называешь его творческим. Он и правда талантливый, этот Крис?
– Как тебе сказать? На мой взгляд, он просто крикливый рокер, каких полно. Но я знаю, что многие считают его гением не от мира сего. Но тогда, в 2007-м, когда они играли вместе с Марком Риммером, получалось что-то действительно необыкновенное. Знаешь, когда прям мурашки по коже, вот так.
– Кто такой Марк Риммер? – спросила я, прокручивая в памяти все, что слышала и видела за последние несколько недель. Точно никакого Марка Риммера.
– Он тоже играет в The Red Room и пишет им песни, насколько я знаю. Вообще, я не слежу за их так называемым творчеством. Они довольно посредственные.
– Ты знаешь, где сейчас Крис?
– Все еще здесь, в Ноутоне. Живет в том же доме с красной дверью.
Дом с красной дверью? Это какая-то неизвестная мне идиома? Я не подала виду, но сделала мысленную пометку позже посмотреть значение фразы.
– Как думаешь, он согласится поговорить со мной?
– Не знаю. Смотря в каком настроении ты его застанешь. Да и помнит ли он Джен и всю эту историю? Я слышала, он так бухает, что мог давно все забыть.
Последние слова Мегс задели меня за живое. Как можно тебя забыть? Твою кошачью улыбку, вечно растрепанные волосы, смех. Если я не могла тебя забыть, то и никто не мог.
– Кстати, он на днях выступает в «Королеве» в честь их открытия.
– Как удачно. Я как раз остановилась прямо над пабом – снимаю комнату у бармена, – обрадовалась я.
– Вот так совпадение! В комнате с окнами во двор?
– Нет, на улицу. А что?
– Там три спальни. Ее выходила окнами во двор.
– Ее? – Меня прошиб холодный пот.
– Да, Джен жила там. Последние несколько месяцев она снимала комнату у Алистера, – невозмутимо продолжила Мегс.
– Но Ханна сказала…
– Когда мы с Джен познакомились, она и правда снимала дом вместе с Ханной недалеко от паба. Но потом, после их ссоры, твоя сестра съехала.
– Ссоры? Ханна говорит, они были лучшими подругами.
– Ну… Вообще-то они поругались за пару месяцев до исчезновения Джен.
– Из-за чего?
– Я не знаю, – Мегс неопределенно пожала плечами. – У них была странная дружба.
Пару минут мы молча пили кофе, погрузившись каждая в свои мысли. Хотя, бьюсь об заклад, думали мы об одном и том же.
– Расскажи, какой она была? – наконец решилась заговорить я. – Понимаешь, в последний раз я видела ее, когда мне было тринадцать, и с тех пор столько всего случилось. Мне кажется, я забыла сестру, а может, и вовсе никогда не знала. Понятия не имею, какие ей нравились парни, какой ее любимый сорт кофе, делала она депиляцию или брила ноги, во сколько лет потеряла девственность, чем собиралась заняться после университета. Я помню так немного. Она часто смеялась, иногда плакала, писала стихи. Вокруг нее всегда было так радостно. А сейчас мне отдали ее айпод, и теперь я знаю, что она любила грустные и злые песни. И это все совсем не вяжется одно с другим. Как будто есть два разных