Констебль с третьего участка. Сэй Алек
— Хм… — я сдвинул свой шлем чуть на затылок, и огляделся, уперев руки в бока.
Что ж, как и обиталища многих студентов, виденные мною за полтора года службы неоднократно (увы, не всех соседи характеризовали столь положительно, как этого), эта мансарда была скудно обставлена, содержа лишь самый минимум необходимого: оттоманку, стол с изрезанной столешницей, на котором лежали несколько холстов, потертый платяной шкап, три видавших еще прошлое царствование стула из разных гарнитуров, да мольберт близ окна. В углу, за занавесью, угадывался умывальник и ведро для нечистот. Там же должна была быть и плита, если судить по проходящему по стене дымоходу.
— Попрошу Вас открыть занавесь и шкап, мистер О`Хара. Я должен убедиться, что там никто не скрывается.
— Убежден, что мне-то скрывать как раз и нечего, констебль! — вспыхнул художник, порывисто отдернул занавеску, и не менее резким движением распахнул шкаф.
Разумеется, никого там не было и быть не могло, но порядок есть порядок.
— Хм…
Я подошел к окну мансарды, однако и на стекле никаких признаков обнаженной девицы не обнаружил. А вот прямо напротив окна, на мольберте — обнаружил.
— Вот. — указал я юному дарованию на холст, где явно проглядывались, пока еще только в наброске, очертания женской фигуры. — Вероятно, имелось в виду это.
— Возмутительно! — воскликнул художник. — Это будет картина с греческой богиней Афиной, и она будет в одежде!
— Но сейчас этой одежды на ней не наблюдается. — отметил я. — Посему, я вынужден вынести Вам предупреждение, и попросить впредь закрывать эту мистрис Афину чем-то, когда не будете рисовать ее портрет. И поступать Вас так прошу впредь до тех пор, пока одежда не будет нарисована, поскольку отсутствие оной одежды может оскорблять чувства добрососедства. Вы согласны со мной, мистер О`Хара?
— Это ханжество, констебль, но я сделаю так, как вы сказали. — кивнул молодой человек, внимательно рассматривая меня. — Я, однако, тоже хочу попросить Вас о услуге. Видите ли, на этом полотне также должен быть изображен и второй греческий бог, Арес, и, как мне кажется, вы бы гляделись в его роли весьма выигрышно для полотна. Не уделите ли вы мне несколько минут? Я только сделаю карандашный набросок.
— Хм… В роли иностранца, сэр? Не уверен что мне это позволено правилами, при всем моем уважении к людям искусства. К тому же я вроде как при исполнении… — просьба художника ввергла меня в некоторый ступор.
— Иностранного бога военного ведомства! Уверен, в этом нет никаких нарушений! — горячо принялся убеждать меня тот. — И это займет не более чем пять минут! Не погубите, где еще я найду такой типаж?
— Хм… Военного, значит? Ну, хорошо. — решился я. — Но прошу Вас никому о том не распространятся.
Заняло это упражнение в рисовании, правда, чуть более, чем обещалось, однако результатом я мог быть вполне доволен: вышло на меня очень похоже, и уж точно лучше чем у нашего штатного