Вихреворот сновидений. Лана Аллина
он, что ли?). Особенно настораживали его глаза: точно шарики ртути, безразличные, пустые, рассеянные, они смотрели мимо тебя, но в то же время проникали внутрь – и обжигали холодом. Нет, нельзя, неприлично, недопустимо так смотреть, как же он этого не понимает!
– Вероня, ну как дела? Ничего? Слушай, ты из института сейчас свалить не хочешь? А то я сейчас как раз в общагу слинять собрался – давай поймаем по-быстрому мотор, завалимся туда, ну, ты как, а? – Тут Лев повысил голос. – Там народ, ребята, мочалки, есть и аппаратная публика, вообще, погудим, а? А мы там, между прочим, и дискуссии умные да ученые ведем по прочитанному! Острые! Ну Посев, там, самиздат, тамиздат, статеечки всякие-разные НТС-овцев [84] почитываем-распространяем… Поехали, а? Не пожалеешь!
«Да что он, с ума сошел – орет, как сивый мерин, да еще о таких вещах, а в коридоре полно народу, – не на шутку испугалась Вера. – И как это ему вообще могут доверять его товарищи?»
– Нет, Лев, у меня срочное задание, – сохраняя неприступный вид, безразличным тоном произнесла Вера, пытаясь сбросить с себя его руку. Но, похоже, на Левку такое поведение не действовало – напротив, еще больше распаляло.
– Оба-на, Вероня! Да ты, никак, загордилась! Деловая, в натуре, самая нашлась, да? Не, Верк, а ну, кончай выпендриваться и пургу не гони своим-то людям! Лажа это, чего так со мной, а? Ну, ладно – задание заданием, это понятно, только ты тогда объясни по-человечески, я пойду пока прошвырнусь, подожду. А потом встретимся попозже, как скажешь… Ну чего ты леди-то из себя корчишь? В общаге нашей всегда можно тихое местечко найти, уединиться, что, ребята без понятия, что ли? Веронь, я вот тебя давно хочу на флэт позвать… – продолжал Левка, понизив голос и цинично глядя ей прямо в глаза ледяным, обжигающим, пустым матовым – даже в зрачках ничего не отражалось, взглядом. – Ты как на это?.. Кайфанем, теть-а-теть, music забойный послушаем для разогрева, ну и вообще, покувыркаемся в коечке… Поехали, а? Туда-обратно, тебе и мне приятно… А ты герла ничего, и тоже не против, я ж чувствую, все у нас окей будет. Обещаю – будет потрясно, оторвемся по полной. Аск!!! – И замурлыкал во весь голос: – «Мне снятся вишни губ и стебли белых рук, но прошло, все прошло, остался только этот сон…»[85]
Как пóшло все! Вера, наконец, молча сбросила с себя его руку, не говоря ни слова, повернулась и пошла в сторону своего отдела. Надо же, как неудачно, заметила она вдруг краем глаза: шеф Аршакович как раз вышел из дирекции и стоял там, разговаривая с кем-то из сотрудников, а украдкой поглядывал на нее. Черт! Вот незадача. Наверняка ведь видел всю эту сцену, и как этот Левка обнимал ее… Он же не слышал, чтó она отвечала этому нахалу Палину – и теперь такое может про нее подумать! Что она ведет себя излишне свободно и чуть ли не со всеми уже готова… И, главное, ведь скорее всего, не подаст и виду, не спросит ни о чем – и не объяснишь ему ничего!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС) – политическая организация русской эмиграции. Издавала в эмиграции (ФРГ) журналы «Посев» и «Грани» (с 1945 г.), газету «За Россию».
Куплет из популярного в 70-80-е гг. советского шлягера «Сон. Портрет работы Пабло Пикассо» (текст песни Е. Осин).