Бутылка, законченная питьём. Пётр Ореховский
от тех детей, которых я хотя бы немного знал. Бросалось в глаза, как она пытается ухаживать за матерью, а Таня заботится о ней. И обе они были ужасно доверчивы.
Таня была замужем, но каким-то странным современным браком. Уже после того, как мы стали любовниками, она познакомила меня со своим мужем. Признаться, я напрягся и приготовился ретироваться. В последний раз я дрался (если это можно так назвать) пару раз с нанятыми для физического воздействия людьми своих кредиторов. В первый раз это были местные бандиты, с которыми я вдобавок был знаком. Они, если так можно выразиться, схалтурили. Второй раз была любимая милиция. Эти отработали на совесть.
Не люблю ни драк, ни скандалов. Тем более в крайне неприятной для себя роли наглеца, разрушающего семью. Никак не могу привыкнуть к новому писку моды коллег по бизнесу – рассматривать жен приятелей как свою собственность.
Знакомство с мужем Тани произошло дежурно: всё в том же клубе. Мы пришли туда в одной компании, он – в другой. Потом компании частично объединились. Но провожать свою жену домой он не пошёл.
Этим же вечером мне было заявлено, что в меня влюбились. О да, конечно.
В этот год любимое федеральное правительство сделало нефтяникам подарок. В связи с ростом цен на энергоносители они приняли постановление из двух пунктов. В первом говорилось, что королям нашей экономики устанавливаются задания по продаже энергоносителей муниципалитетам согласно усреднённым нормам. А вторым пунктом… вторым пунктом разрешалось вывозить газ и мазут за рубеж столько, сколько они захотят. А разница между ценой на внешнем рынке и внутреннем была всего пять раз.
Это был последний мой взаимозачёт. На этот раз мы за нашу соль взяли газом и мазутом по внутренней цене и отправили товар за рубеж. В городе поговаривали, что с нефтяниками заключили договора на поставку, закрыв только половину потребностей, но меня это мало волновало. Я доживал последний месяц в гостинице и ждал сообщения о том, что мой долг закрыт.
Думаю, теперь я способен понять рыбу, которую снимают с крючка и отпускают обратно в воду.
Я почти ничего не рассказывал Тане о своей истории. Да и зачем это учительнице математики в средней школе? Из любопытства я узнал, чем занимается её муж. У него было несколько мини-заводиков: по производству майонеза, сметаны и молока, прохладительных напитков плюс небольшая крупорушка в деревне. Просто отец Фёдор со свечным заводиком. На жизнь ему более чем хватало. Но Таня вечно сидела без денег. Это тоже меня не удивляло: я давно заметил эту манеру богатых мальчиков без крайней нужды не давать своим жёнам наличные.
Тем временем наша интрижка стала перерастать в роман. Полагаю, всему виной Лена, опять-таки Лена. Я водил её в цирк, катал на пароходе, занимался ещё какой-то кучей жизненно важных детских дел. А Таня – она была просто весёлой.
Да, ещё – в ней отсутствовала хищность. Я этого не то что не понимал. Я просто не мог в это поверить.
Наступила осень – время моего Юрьева дня. Я попрощался