Правдивый сказ об Иване-царевиче и Драгомире-королевиче. сказка для взрослых. Александра Треффер
добром поминали. И пока Елисей на царство не встал, доставалось зело тридесятому государству. Но откуда Драгомир пришёл, никто, окромя Кощея, мыслю, не ведает.
Пока Ворон речь держал, Голоднов вновь сосредоточился на своих думах, а потом обратился к шишиморам:
– Разузнать сумеете, где Драгомир бывает? Глядишь, и про портал что услышите. А уж если выясните, где смерть Кощеева, цены вам не будет.
Домовые бабы задумались.
– Тдудно, батюшка, – наконец, ответила одна, – зело быстд королевич, не угнаться. Но попдобуем.
А старшая добавила:
– Кровь пьёт властитель человеческую, от того весел и силён становится, и румянец во всю щёку.
Мужчин перекосило от отвращения.
– Вот зачем он наше царство разорял, – тихо сказал Саша, – людей в полон уводил. В пище изверг нуждался.
– Чёртов упырь, – погрозив кулаком, воскликнул кудесник, – найдётся же и на тебя управа! А вы идите, бабы с богом, да для докладу возвращайтесь.
– И спасибо, что дочурку мою помогли уберечь, – отвесил им поклон Елисей.
Те засмущались, поклонились в ответ и пропали с глаз.
Иван поднялся. Марьюшка уснула во время их разговоров, надо было её в опочивальню отнести.
– Скоро вернусь, – сказал он и вышел.
– Не тревожит тебя, батюшка-царь, что дочка чужого больше любит, чем родного отца? – с улыбкой спросил Сашу Ворон.
– Нет. В опасности она, а Иван надёжный защитник. И отрадно мне знать, что коль сразит меня вражий меч, Марья одна не останется.
Кудесник замахал руками.
– Типун тебе на язык, сам не ведаешь, что болтаешь! А нас с Ваней на кого бросишь? И слышать не хочу!
– Как бросит? Зачем? – раздался растерянный голос Голоднова.
Выслушав Ворона, Иван сердито посмотрел на Елисеева.
– Он прав, ты царь, тебе не надо биться. Я поведу дружину, а вы тут оборону ладьте.
– Даже меня не возьмёшь? – усмехнулся кудесник.
– И тебя, прости, друже. Хочу, чтобы всё самое дорогое и ценное моя спина прикрывала.
Помолчали.
– А помнишь, Вань, сон твой, в коем ты с жабой говорил? – задал вопрос Ворон. – Увидал я разгадку. Лягушка эта – душа твоя. Одолел ты свои сомнения, да нежелание добром скрытым поделиться, повернулся к ней лицом, и сбросила она кожу лягушачью безобразную, холодную, стала светла, открыта, да мудра. Так-то вот.
– А ведь он прав, – мелькнула у Голоднова мысль, – только…
– Ничего бы я без вас не смог, – тихо сказал он. – Лишь дружба и любовь на подвиги толкают. Без них не сумел бы я стряхнуть заплесневелую оболочку и судьбу бы свою отверг.
Кудесник смахнул слезу, а Саша протянул другу руку. Мужчины обменялись рукопожатиями и вновь судить, да рядить стали, что дальше делать.
– Считаю я, – говорил Иван, – надо поднимать дружину, ополченье собирать и идти на Драгомира, не дожидаясь шишимор.
– Успеем ещё рать на рать, – возражал Ворон. – Бабы-то, может, полезное что узнают, разору