Плут. роман. Виталий Новиков
Они уже собирались начать опечатывать документацию. Я до сих пор удивляюсь героизму наших девчонок. Они, эти сволочи, пытались взломать дверь. Сейчас затишье. Эти гады пригрозили, что вызовут «маски-шоу». И Иринка пошла на переговоры – охмурять их до вашего приезда. Олег Никитич, если вы сейчас не приедете, я не представляю, что здесь может произойти. Вот. Слышите! Слышите!
– Что? – не понимал Суматохин.
– Слышите крик. Это кричит Иринка. Эти гады что-то хотят с ней сделать, если ещё не сделали.
Суматохин отчетливо услышал в трубке продолжительный женский визг.
– Боже мой, – только и смог сказать Суматохин.
– Олег Никитич, поскорее приезжайте. Вы же слышите сами, что здесь творится, – эти слова прозвучали уже как мольба.
– Михаил, успокойся ради Бога, возьми себя в руки. Скажи, ты хотя бы знаешь фамилии этих кровопийц?
– Савин и Коровин.
– Хорошо. Я попробую связаться с бывшим начальником налоговой, я с ним был на дружеской ноге. Может быть, он сможет подействовать на этих отморозков.
На самом деле Суматохин был едва знаком с бывшим начальником налоговой, просто, таким образом, он попытался вселить хоть каплю надежды в своих подчинённых.
– Олег Никитич, сами поскорее приезжайте. Иначе я не знаю, что может произойти. Долго мы уже не продержимся.
Хорошо, через час, через два буду.
И Суматохин отключил связь. «Какой кошмар, я так сойду с ума, сколько это может продолжаться, надо отключить телефон. Иначе, если этот Тихомиров еще раз позвонит, у меня будет нервный срыв», – подумал Суматохин. Ещё его беспокоила мысль об Ирине. Эта молодая девушка уже почти что год проработала в его фирме и к тому же у него с ней чуть-чуть не дошло дело до романа.
Глава 6
За окнами уже стемнело. Мучаясь угрызениям совести и обдумывая варианты относительно благополучного решения своей судьбы, Суматохин курил один, запершись на кухне. Каштанов, Элеонора, Иван и Лена слушали музыку в комнате и обсуждали какие-то житейские проблемы. Суматохину было странно то, что Каштанов так органично влился в такой коллектив.
Вскоре появились Полянский и Хватов. Суматохин открыл им, с каждым крепко обнялся и поцеловался, помог раздеться и повёл знакомить с другими гостями. Когда они втроем вошли в комнату, Элеонора ворковала о чём-то с Каштановым; Суматохин смог понять лишь то, что она говорила о том, как ей нравится «индиго», намекая на хороший вкус гостя; а Сыров и Лена танцевали танец, похожий на ламбаду: она находилась к нему спиной, он держал ее за талию и таким образом они зигзагообразно передвигались по комнате, одновременно вращая тазами.
– О, Дима, да ты сегодня не один, у нас тут артист, – прокомментировал увиденное Полянский.
– Танец – это не мой жанр, – сказал Хватов.
Ванилин и Лена наконец поняли, кто перед ними стоит, из-за чего несколько смутились, перестали танцевать и с робостью в движениях подошли к гостям, чтобы представиться.