Александр Золотая грива. Андрей Ильин
деревянную ложку, а левая с молниеносной грацией питона обхватила горшок и со всей силой прижала к груди. Алекша еще не дошел до стола, как правая рука сама, не спрашивая хозяина, зачерпнула ложкой теплой каши и поднесла ко рту. Рот распахнулся и восхитительная каша с мясом оказалась в желудке… Алекша сообразил, в чем дело, только когда ложка заскребла по дну горшка. Мальчик с трудом поднялся из-за стола, заглянул в горшок и увидел, что он совершено пуст. « Ни стыда, ни совести…» – подумал он, но как-то вяло.
«Ага! – радостно подтвердил второй голос. – Зато нажрался»!
Алекша медленно поплелся к печке, с трудом залез на полати.
Он проснулся от негромкого бормотания. Раздалась торопливая дробь шагов по дощатому полу избушки, глухо звякнул чугунок и снова бормотание. Алекша с минуту лежал неподвижно, будто пытаясь понять причину странных звуков, а на самом деле просто трусил – козе понятно, пришли хозяева и сейчас его обнаружат! Что будет…
Медленно, очень медленно повернулся. Голова с копной густых пшеничных волос чуть-чуть приподнялась… В полумраке раннего утра по избушке мечется маленькая горбатенькая старушка, разговаривает сама с собой и размахивает тоненькими крючковатыми ручками. Седые волосы неопрятно торчат в разные стороны из-под выцветшего платка, длинный нос загнут, будто наконечник багра и беспрестанно втягивает воздух. От этого бормотание старухи все время прерывается мощным сопением и фырканьем. На мгновение Алекша увидел лицо и душа улетела в пятки – выпученные от злости глаза горят багровым огнем, длинные желтые клыки щелкают так, что попадись им оглобля – перекусят на раз. « Попал! – с тихим ужасом подумал он, – вот это бабка! Слыхал о такой, но видеть не приходилось. И вот наконец, сподобился! Что делать, что делать, а?» Медленно стал опускать голову, локти непроизвольно раздвинулись и старый горшок, бог знает как оказавшийся на полатях, с ужасным грохотом и звоном падает на пол. В избе словно гром грянул – бабка замерла на месте, развела руки в стороны, присела и нелепо разинула клыкастый рот. Горящие огнем глаза впились в несчастный горшок, затем медленно поднялись к полатям. Синие глаза Алекши раскрылись до предела, отведенного природой, кровь отхлынула от круглого лица и волосы зашевелились…
– Так это ты мою кашу съел, безобразник? – скрежетнули желтые клыки Бабы-Яги.
Алекша не смог раскрыть смерзшийся рот, только кивнул.
– Ага, а чем мне теперь завтракать, тобой? – грозно спросила старуха.
– Нет! – сразу вернулся голос, – я вам другую сварю.
– А ты умеешь? – удивилась бабка.
– Умею, хорошо умею, – торопливо заверил страшную бабульку Алекша, – и щи умею, было бы из чего.
– Это верно, – усмехнулась Баба-Яга и еще раз внимательно посмотрела на мальчика. Глаза медленно стали угасать, клыки наполовину спрятались. Села на лавку возле стола и вполне мирно сказала:
– Ну ладно, слазь с печи,