Пасхальное пламя. Беседы на пути к Воскресению Христову. митрополит Антоний Сурожский
Спаситель. Я знаю, что Он отдал за меня жизнь, умер ради меня, и в благодарность я буду весь остаток дней служить Ему, и восхвалять Его, и служить вам за то, что вы приняли меня обратно». Первый же вышел мрачный и сказал: «Я молился, каялся, но Господь не дал мне радости. Я могу лишь вернуться в мир». И несмотря на все уговоры, он ушел, потерянный для братии и потерянный для Бога, потому что утратил надежду.
Это ясный образ того, каким должно быть покаяние.
Староанглийское слово пост (lent) означало весну, а весна – начало жизни, время после долгого периода сна или чего-то, похожего на смерть. Весне предшествует постепенное отмирание всего живого, весна – время, когда из смерти бурно изливается, расцветает, торжествует жизнь. И в этом смысл Великого поста. Пост – период обновления, когда все жизнеспособное должно ожить.
Однако этого нельзя добиться, сосредоточившись лишь на том, что в нас мертво, на зле в нас, на грехе, на том, что недостойно Бога, недостойно нашего человеческого звания. Если мы хотим ожить, мы должны обратиться к тому, что есть в нас жизнеспособного, дать ему силу, поддержку, позволить ему расцвести в нас всей мощью настоящей весны. В оставшееся время поста не ворошите сухие ветки, не копайтесь в том дурном и неправильном, что легко или с трудом, глубоко или поверхностно знаете о себе. Отвернитесь от этого – нет уже времени глядеть на себя в таком ракурсе. Этим надо было заниматься до поста – когда церковь неделю за неделей предлагала нам образы покаяния. Например, в слепом, напоминающем о нашей слепоте, или в Закхее, напоминающем о тщеславии и необходимости, если мы хотим встать перед судом Божьим, а не человеческим, его преодолеть. В образах мытаря и фарисея, которые учат осознавать святость святого и понимать, что нет нам места в Царствии Божием кроме как по милости Божьей, по Его состраданию и потому, что Он наш Спаситель, а не Судья. В образе блудного сына, который ушел от отца и унес из царства, из дома, как и мы, все дары Божии, чтобы их расточить, рассеять, а вернувшись, был принят отцом с любовью, поскольку, хотя сам он стал недостойным сыном, его отец остался верным и любящим отцом, каким и был с самого начала. Мы видели суд и прощение.
А теперь проведем остаток лежащего перед нами времени в поисках (и эти поиски могут потребовать усилий и немалого смиренного внимания) образа Божьего в себе, в поисках того в нас, что Божие, что достойно человеческого образа, человеческого величия, человеческого призвания.
Неправда, будто каждый из нас по отдельности и все люди в целом дурны. Когда мы приходим исповедоваться, то сосредотачиваемся на дурном, однако мы видим дурное лишь потому, что в нас довольно света, чтобы различить тьму, довольно истины, чтобы распознать ложь, довольно настоящего, чтобы обнаружить фальшь.
Спросите себя, что в вас есть истинного и подлинного? Чего в себе вы не стыдитесь и не должны стыдиться, что в вас достойно и христианского, и человеческого призвания? Подумайте об этом честно. Внутренний голос будет нашептывать