Последний путь Святого семейства. Глеб Носовский
рукописей, частью буддийских религиозных текстов (иногда – САНСКРИТСКИЕ тексты с уйгурской транскрипцией), частью деловых документов» [988:00], статья «Уйгуры».
«Манжурское письмо есть видоизмененное письмо монгольское, которое, в свою очередь, заимствовано от уйгуров. Уйгурское же письмо … заимствовано из СИРИЙСКОГО … вертикальное направление уйгурскому письму было дано по подражанию китайскому письму, какое направление удержано в монгольском и манжурском языках» [292:1], с. 47.
«Уйгурское … письмо весьма близко к древне-сирийскому или сабейскому, НО КОГДА И КЕМ ЗАНЕСЕНО ОНО БЫЛО К ВОСТОЧНЫМ НАРОДАМ … – НА ЭТО ИСТОРИЯ НЕ ДАЕТ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ОТВЕТА» [292:1], с. VIII–IX.
А вот как, по мнению историков, возникла манжурская письменность: «когда … Нурхаци (основатель манжурской императорской династии Китая – Авт.), известный потом под китайским именем Тай-цзу … положил основание маньчжурскому государству и дал ему название «маньчжу» … почувствовалась нужда иметь собственное отечественное письмо» [292:1], с. XI. «Почему в 1599 году (Нурхаци – Авт.) приказал … писать бумаги и письма на маньчжурском языке монгольскими буквами … Таким образом, СИРИЙСКОЕ ПИСЬМО, ПОЛУЧИВШЕЕ НАЧАЛО НА БЕРЕГАХ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ, в течение веков, мало по малу продвигаясь на восток … в конце XVI столетия достигло берегов амурского бассейна и восточного океана» [292:1], с. XII.
При этом оказывается, что все бумаги и письма, приписываемые сегодня Нурхаци, написаны почему-то ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ РУКОЙ. Якобы их написал помощник императора китаец Дахай. «ВСЕ БУМАГИ И ПИСЬМА ТАЙЦЗУ ПО СНОШЕНИЯМ ЕГО С КИТАЙСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ, МОНГОЛИЕЮ И КОРЕЕЮ БЫЛИ ПИСАНЫ РУКОЮ ДАХАЯ» [292:1], с. XIII. Это наводит на мысль о возможной поздней подделке всей переписки Нурхаци.
В XIX веке, по мере того, как манжуры, смешиваясь с китайцами, превращались в китайцев, манжурский язык стал постепенно уступать место китайскому. Манжуры «будучи народом, хотя и господствующим, но малочисленным, которого даже в 1848 году считалось только 5 миллионов всякого пола и возраста, да и тех рассеянных по разным гарнизонам обширной империи … в обыкновенной жизни не могли обойтись без изучения и знания китайского языка» [292:1], с. XXI.
«В провинциальных корпусах … долго поддерживалось знание маньчжурского языка … как, например, в илийском корпусе (в Кульдже)где даже в последние годы (в 1870-х годах – Авт.) в полках, живших станицами … в обыкновенном быту все члены семейства говорили между собою по маньчжурски, ХОТЯ ПОСЫЛАЕМЫЕ ИЗ ПЕКИНА КОРПУСНЫЕ КОМАНДИРЫ И ПРОЧИЕ ГЕНЕРАЛЫ И ШТАБНЫЕ ОФИЦЕРЫ МОГЛИ ГОВОРИТЬ И ПИСАТЬ ТОЛЬКО ПО КИТАЙСКИ» [292:1], с. XXII–XXIII.
«Но в последнее время (писано в 1875 году – Авт.), во время малолетства нынешнего богдыхана, при регентстве, ДВЕ МАТЕРИ ИМПЕРАТРИЦЫ, ТОЖЕ НЕ ЗНАВШИЕ МАНЖУРСКОГО ЯЗЫКА … ОТМЕНИЛИ ПРЕЖНЕЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПЕРЕПИСКЕ НА МАНЬЧЖУРСКОМ ЯЗЫКЕ ПРИ СНОШЕНИЯХ С ВЫСШИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ