Бесстрашная. Марина Ефиминюк

      Пока отец накрывал к ужину, я обрабатывала разбитую руку Яна. Заживляющая мазь сильно щипала, но парень даже не поморщился, словно умел не замечать боли. Он с опаской рассматривал более чем скромную обстановку гостиной, задержал взгляд на цветной гравюре, сделанной в день моего выпуска из лицея. Семейная атмосфера нашего жилища явно приводила его в растерянность.

      – Вы еще не закончили? – из кухни прикрикнул отец с нарочитым недовольством, и Ян попытался убрать обработанную руку. Видимо, мой родитель вызывал в робком парне волну ужаса.

      – Почти, – отозвалась я, сжимая его запястье, чтобы не думал дергаться, принялась за перевязку и пробормотала: – Не бойся. Он добрейшей души человек.

      – Здравствуйте, – раздался красивый голос актерки, выбравшейся из комнаты. Ян скользнул безразличным взглядом по высокой стройной фигуре в мешковатом платье, и мне пришла в голову забавная мысль, что на стенную ткань он смотрел с большим интересом, чем на известную театральную нимфу.

      – Здравствуйте. – Он приподнялся с дивана и склонил голову, изображая вежливый поклон. – Вы сестра Катарины?

      У Жулиты сделалось странное лицо, а я с трудом проглотила издевательский смешок. Видимо, в жизни актерки впервые попадался симпатичный мужчина, не догадывавшийся, что она является восходящей театральной звездой. Впрочем, я тоже впервые встречала парня, не узнавшего признанную красавицу города, чьи портреты частенько мелькали на вывесках и плакатах известных торговых домов Гнездича.

      – Анна, садитесь за стол, – позвал отец, прерывая возникшую конфузную паузу.

      – Так она правда жива? – пробормотал Ян едва слышно.

      – Ты ее все-таки узнал?

      – Нет. Я ее впервые вижу, – признался помощник.

      – Поздравляю. – Я ободряюще похлопала недотепу по плечу и поднялась. – Позову дядюшку.

      – Тебе, парень, особое приглашение надо? – услышала я недовольный голос отца, зазывавшего Яна к семейной трапезе. Подозреваю, что после подобного приглашения к столу у скромного гостя на неделю пропадет аппетит.

      – Я? – действительно испугался тот.

      – Хочешь умереть с голоду, пока мы ужинаем? – ругнулся родитель.

      Кри уже и след простыл. Наверняка он слинял в питейную на пересечении Кривого переулка и центрального проспекта, пронзающего город от края до края. Мысленно я поблагодарила всех Святых Угодников, что дядюшка предпочел провести вечер с приятелями, ведь присутствие бывшего арестанта сделало бы неловкость, царившую за кухонным столом, совершенно невыносимой.

      – Сколько тебе лет? – принялся допрашивать папаня Яна, словно тот пришел на смотрины к будущему тестю. Удивительно, но они оба будто забыли, что отец мучил моего сослуживца, а не кавалера, потому как тот мгновенно