Элитная гвардия фюрера. Организация, структура, цели и роль во Второй мировой войне. 1939—1945. Джордж Стейн
армейских офицеров на зверства СС в оккупированной Польше доходят до фюрера. Перед началом Польской кампании Гитлер указал руководству вермахта, что действия армии должны ограничиваться территорией ведения боевых действий, что «пришлось генералам не по вкусу», и предупредил их о том, что они «не должны вмешиваться в подобные дела, ограничиваясь исполнением своего воинского долга»[51]. Но когда в самом разгаре кампании военнослужащий артиллерийского полка СС и армейский военный полицейский расстреляли 50 евреев, собранных для отправки на принудительные работы, местное армейское командование настояло на привлечении их к суду военного трибунала. И, несмотря на то что военный прокурор требовал для обвиняемых смертного приговора, убийцы за совершенную ими кровавую бойню были приговорены к непродолжительным срокам тюремного заключения, и даже те под сильным нажимом Гиммлера сократили[52].
Для предотвращения дальнейших попыток военного командования привлекать к суду военнослужащих СС Гиммлер настоял на том, чтобы Гитлер внес поправки в те разделы своих предыдущих указов, которые в период войны подчиняли вооруженные СС юрисдикции вермахта. 17 октября 1939 года Совет обороны рейха издал «Указ о специальной юрисдикции в отношении уголовных правонарушений, совершенных членами СС и полицейских групп особого назначения». Целью нового указа был вывод вооруженных СС из-под судебной юрисдикции вермахта. Несмотря на то что военнослужащие СС теоретически по-прежнему подчинялись положениям военно-уголовного законодательства, их больше нельзя было привлечь к ответственности перед военными трибуналами, а только перед специальными судами СС, судьи которых назначались фюрером по предложению рейхсфюрера СС[53].
Дальнейших жалоб от армейских командиров на действия подразделений СС «Мертвая голова» в Польше не поступало – или не так много, как можно было ожидать от претендовавших на то, чтобы считаться людьми чести, однако достаточно, чтобы заставить Гитлера «очень раздраженно» говорить с Кейтелем «об уничижительных замечаниях старших офицеров в отношении мер, предпринятых нами в Польше»[54]. Наиболее последовательным критиком нацистской политики в оккупированной Польше был генерал-полковник Йоханнес Бласковиц, командующий немецкой армией на данной территории, направивший в Берлин меморандум с описанием поведения военнослужащих СС в Польше[55]. В результате была организована встреча Гиммлера и Браухича, в ходе которой рейхсфюрер СС признал, что при проведении «этнической политики» в Польше «были допущены ошибки»[56]. Гиммлер обещал, что предпримет шаги для того, чтобы в будущем данная задача выполнялась «насколько возможно пристойно и с минимальным кровопролитием». Он также заверил главу сухопутных войск, что СС хотят установления «хороших отношений с армией» и отнюдь не желают учреждения «армии [СС] наряду с вермахтом». Мало что из сказанного
Fabian Schlabrendorff, Offiziere gegen Hitler (Zurich, 1946), c. 34 и далее. См. также документ Нюрнбергского процесса 3047-PS.
См. с. 304.
См. Reichsgesetzblatt for 1939, часть I, с. 2107; Reichsgesetzblatt ftir 1940, часть I, с. 659. Соответствующие разделы декрета и поправок к нему воспроизведены в документе Нюрнбергского процесса 2946-PS и 2947-PS.
Дневник Йодля, 29 января 1940 г., цитируется в книге
Документ Нюрнбергского процесса N0-8011.
Generaloberst Haider, Kriegstagebuch (Stuttgart, 1962), I, c. 183 и далее.