Откуда приходят люди в этот мир?. С. Д. Добрунов
появился коньячный румянец, и языки были уже готовы говорить обо всём сразу, поднялся Глеб – без рюмки, правда, и, опёршись о стол сначала одной рукой, а потом и другой, переменив позу, вздохнул и заговорил медленно, но уверенно:
– Знаете, Настя и Олег, Олег и Настя! Костя и Сергей! Я приехал сюда, к вам в гости, – он умолк на мгновение, специально сделав паузу перед тем, как сказать главное, – чтобы просить руки вашей сестры и, наверное, дочери. – Румянец сошел с его лица, несколько блестевшие от выпитого глаза посерьёзнели: – Я прошу вас отдать за меня замуж Катю! – он сел.
– Я не против, я «за», – Олег опять взял в руки бутылку.
– Олег, подожди, – Настя встала, в глазах её появились слёзы и одна уже катилась по пухлой щечке к появившейся вдруг от переполнявшего её счастья ямочке. Я так и знала, я две недели не сплю, всё думаю о Кате, как чувствовала… – тихо говорила она и, утерев слезу полотенцем, добавила, – это от счастья, счастья за вас. Я тоже согласна!!! И очень рада и за свою Катю, и за тебя, Глеб, – она подошла к ним и поцеловала сначала Катю, а потом Глеба, обдав их запахом своих духов…
А вечером ходили гулять к Дону на закрытый ещё пляж. Могучая река – действительно была тихой почти, беззвучной, только всплески играющей в воде рыбы нарушали эту тишину. И весенний воздух, то тёплый, то прохладный от дуновения ветерка, наполненный запахом воды Дона и Настиных духов, пьянил и освежал в одно и то же время. Они шли вдоль реки до церкви Михаила Архангела от того места (я не поняла – от какого места: от церкви или до того места, где красуется…?), где сейчас красуется памятник Григорию и Аксинье, где «против станицы выгибается Дон кабаржиной татарского сагайдака, будто заворачивает вправо». Река молчала. Тишина природы, ожидавшей приближения шума весны, передавалась и людям. Они молча шли, слушая эту тишину. Здесь, в Вешенской, ветки деревьев ещё не покрылись зеленью, только почки наливались соком зарождающихся листочков. Тишина давила на уши, покрывала Дон и оба берега спокойствием и умиротворением, и лишь всплески рыбы и легкий прибой иногда шелестели вблизи.
Катя двумя руками держалась за руку Глеба, и Настя, шедшая рядом, ревновала сестру к мужчине, который «отобрал» у неё Катю, но ревность эта была радостной: Глеб действительно понравился Насте именно как будущий муж её сестры. Люди молча слушали тишину природы, и каждый думал о своем, о сокровенном. Природа настраивала на покой и умиротворение их души, сама великая река влияла на их поведение и их чувства, убеждая, что в будущем их ждет счастье… Но это было не так…
А потом Глеб и Олег сидели в беседке. Олег был слегка пьян и закурил сигарету, хотя вообще-то был некурящий. Он рассказывал о своей работе, о «КАМаЗе», которого называл своим кормильцем, о дальних рейсах, даже за Урал, о деньгах, которые он зарабатывал, о своих сыновьях, о жене, о своей единственной и большой любви. Человек он оказался добрый, способный жить для других людей, вовсе не думая о себе. Человек