Игроки с Титана (сборник). Филип К. Дик
нему повернулось несколько голов.
«Какой позор! Не мог найти другого времени и места для обморока? Уволят…»
Он выскочил в дверь, распахнутую перед ним служащим.
Сразу прошла дурнота. Вернулось зрение. Перестали вращаться стены и пол.
«Всего лишь приступ головокружения. Функциональное расстройство вестибулярного аппарата. Диэнцефалон, промежуточный мозг, доставшийся в наследство от пращуров, дает о себе знать.
Подумать о чем-нибудь успокаивающем. За что ухватиться? За религию? Или за прошлое? “Ну а сейчас – гавот, решительно… Вам это дело по плечу. Обе танцуете изумительно, именно так, как я учу”. “Гондольеры” Гилберта и Салливана».[73]
Он закрыл глаза и представил «Оперную труппу Дойли Карта», какой ее видел на послевоенных гастролях. Мир конечный, мир замкнутый…
– Сэр, вам помочь? – спросил служащий посольства.
– Благодарю, – с поклоном ответил Тагоми. – Я пришел в себя.
Внимательное, участливое лицо швейцара. Ни тени насмешки.
«Может, все они смеются надо мной? – подумал он. – В глубине души?
… Зло – везде! Воистину, оно как цемент!
Не могу в это поверить. Не могу этого вынести. Зло прячется от глаз…»
Он расхаживал по вестибюлю, слушал гул транспорта, доносящийся с Саттер-стрит, и голос выступавшего в зале.
«Вся наша религия ошибочна. Что мне делать?» – спросил он себя, направляясь к выходу из посольства.
Привратник отворил двери, и господин Тагоми сошел по ступенькам к стоянке лимузинов, возле которых топтались шоферы.
«Зло – неотъемлемая часть каждого из нас. Часть нашего мира. Изливается на нас, разъедает мозги, тела, сердца и впитывается в дорожное покрытие.
Почему?
Мы – слепые кроты. Копошимся в земле, тычемся рыльцами в потемках. Мы ничего не знаем. Я понимаю это… но не знаю, куда ползти. Остается верещать от страха. И удирать.
Я жалок».
«Смеются надо мной, – подумал он, идя к машине. – Где мой портфель? Ах да, остался возле кресла».
Все смотрели, как он кивает шоферу и неуклюже садится в автомобиль.
«Отвезите меня в больницу», – хотел сказать он. А вслух сказал:
– «Ниппон таймс». Помедленнее, пожалуйста.
Он смотрел в окно на машины, магазины, ультрасовременные высотные здания. На безликий поток пешеходов.
Добравшись до кабинета, он поручил Рэмси позвонить в один из отделов Торговой миссии – «Добычу полиметаллических руд» – и попросить, чтобы по возвращении из посольства заведующий отделом связался с ним.
Ответный звонок раздался около полудня.
– Наверное, вы заметили, что на собрании мне стало дурно, – сказал в трубку Тагоми. – Очевидно, это всем бросилось в глаза. Особенно мое поспешное бегство.
– Я ничего не заметил, – ответил чиновник из «Полиметаллических руд». – Но, не увидев вас после заседания, встревожился, не случилось ли чего.
– Вы
Английский либреттист У. С. Гилберт (1836–1911) и композитор Артур Салливан (1842–1900) в промежутке между 1871 и 1896 гг. написали и поставили четырнадцать оперетт (комических опер). Их импресарио был Ричард О’Дойли Карт (1844–1901), владелец театра «Савой» (благодаря чему работы Гилберта и Салливана прославились как «савойские оперы») и основатель «Оперной труппы Дойли Карта».