Убежище. Кир Булычев
это не смущает?
– Ни в коем случае! – воскликнул Сева.
– Мы знали, что ты выдумщик, авантюрист, порой не самый храбрый и точно уж не самый сильный из ребят города Москвы. Но в тебе были качества, очень нам нужные. Поэтому пришлось устроить тебе испытание.
– Это было испытание?
– Да, и не обижайся. Нам нужно было понять, верен ли ты друзьям, способен ли забыть о себе, когда надо помочь слабому, хороший ли ты человек.
– Самый обыкновенный, – признался Сева. – А кто вы такие?
– Мы – жители мира сказок. Мы спасатели легенд. Мы затеяли великую эпопею, но нам нужны союзники среди людей.
– И что же вы затеяли?
– Мы поговорим с тобой, когда ты отдохнешь и когда нам понадобится твоя помощь.
– Какая помощь?
– Мы будем строить убежище для жителей сказочного мира, которым некуда деться среди людей, машин и денег. Без твоей помощи нам не справиться.
– Я согласен, царевна, – сказал Сева. – Что надо делать?
– Пока что надо идти спать, потому что вот-вот будет отбой. Пока что надо молчать о нашем с тобой разговоре. Пока что надо ждать. Спокойной ночи, мой Иванушка!
– Спокойной ночи, Царевна-лягушка, – ответил Сева.
– До встречи, – сказала Царевна-лягушка и вдруг растворилась в ночном воздухе, наполненном светом луны и звезд.
Шлеп!
У ног Севы сидела лягушка.
Без короны. На голове темный шрам.
Лягушка прыгнула и в одно мгновение скрылась в кустах. Только листья зашуршали.
Глава восьмая
Звонок из лагеря
В обширный, как хоккейный стадион, скромно и без вкуса обставленный кабинет Георгия Георгиевича Полотенца, президента Международного унитарного фонда развития (МУФР), без стука вошла Элина Виленовна, секретарь Георгия Георгиевича и всего МУФРа в целом.
Была Элина Виленовна сказочно красива, как девушка-спортсменка со старого плаката. Ее пшеничные кудри рассыпались по широким плечам пловчихи, лицо несло на себе следы загара Сейшельских островов, а дробная быстрая походка была точно такой же, как у ее любимого жеребца Добриона, на котором она возвращалась домой, если на улицах были пробки и ее машина была вынуждена в них задерживаться.
– Совещание в три тридцать, как объявлено? – спросила Элина Виленовна.
– Разумеется, – ответил Георгий Георгиевич, не поднимаясь из кресла.
Он не любил стоять рядом с Элиной Виленовной, потому что она была выше его на голову, а может, и на две головы, а ее ноги начинались там, где у него была толстая шея.
Элина Виленовна была подчиненной Георгия Георгиевича и должна была ему во всем подчиняться, потому что он мог запросто выгнать ее с работы, но на самом деле Георгий Георгиевич очень боялся, что она сама от него уйдет.
– Чай, кофе? – спросила Элина Виленовна.
– Вы же знаете, – сказал Георгий Георгиевич. – Ти фор ту.
Что означает – чай для двоих.
Элина Виленовна не удивилась, а щелкнула пальцами – это она умела, и на журнальном столике в углу кабинета появился поднос с японским