К лучшей жизни (сборник). Владимир Киреев
сказала Анастасия. – С какой это только радости?
Он отодвинул тарелку.
– Да, кушай ты, – сказала жена.
– Вот что, дорогие, – негромко сказал Василий. – Есть у меня новость. Сегодня рассматривали мое дело, и все решилось: сняли с работы и отдали под суд, но это еще не все, из кандидатов в члены партии меня тоже исключили.
Мать и дочь переглянулись, потом Матрена сказала:
– Вот так дела.
Анастасия присела на лавку, вытерла руки о передник:
– Повод, чтобы выпить, основательный, ничего не скажешь. Дальше-то что делать думаешь?
– В суд пойду, я вины за собой не чувствую.
Решение райкома партии опубликовали в районной газете, оно заняло всего четыре строчки. Газеты разнесли по всем колхозам.
Вскоре состоялся суд. Судья вынес приговор: принудительные работы сроком шесть месяцев председателю, один год кладовщику, полтора года бригадиру.
Казалось бы, на том можно и согласиться, но Василий вины перед собой и колхозниками не чувствовал. Делал всё по закону. Получил на руки приговор народного суда, послал кассационную жалобу в краевой суд. Суд серьёзно подошел к этому вопросу и вынес свое решение: «За отсутствием виновности председателя колхоза и кладовщика приговор районного народного суда отменить».
Бригадиру установили меру наказания: вместо полутора лет – два года.
Позже Василий разобрался, оказалось, во время посевной кампании бывший председатель колхоза допустил бесконтрольность в работе бригадира, который сделал заниженные нормы высева льносемян, что и отразилось на урожае.
После решения областного суда Василий сразу же пошёл в райком партии, там же написал заявление, к которому приложил вырезку из газеты об исключении из кандидатов в члены партии с просьбой о восстановлении.
В начале марта 1935 г. в районе проводилась вербовка на постоянное место жительства в Сибирь, в Иркутскую область.
Дудаладов пригласил Замыслова в райком. А тут как раз на беду заболела Галя, и Анастасия попросила Василия попутно заехать к матери в деревню, чтобы она пришла к ним на некоторое время.
Василий вошел в кабинет, Павел Андреевич встал, поздоровались.
– Василий Терентьевич, все знают, что случилось. Но надо жить дальше. Предлагаю тебе с семьей завербоваться в Сибирь.
– В Сибирь?
Василию вспомнились детские рассказы Шуры Кучумова о Сибири. Как тогда он хотел посмотреть эту сказочную землю. И вот представился случай. Но он тут же встрепенулся и в упор посмотрел на секретаря:
– А люди что скажут? Сбежал.
– Люди, они поймут, а не поймут, так забудут. Самое главное, живи по совести и без оглядки на злые языки.
Василий согласился. Как только он вышел из кабинета, Дудаладов тут же позвонил по телефону вербовщику Михаилу Фурманову и рассказал, каких людей он ему подобрал.
По приезде домой Василий рассказал жене о разговоре в райкоме.
– В Сибирь? В Иркутскую область? Это ж где така? – недоумевала Матрена.
– Где-то