Возвращение к себе (сборник). Владимир Киреев
раствором, стараясь, чтобы новая печка не дымила и не растрескалась. Для нагревания воды в печь замуровали большой чугунный котел. В конце вывели через крышу высокую трубу на загляденье соседям.
Для похода в новую баньку был заведен строгий порядок очередности: сперва Змитрок с Павлом, затем Митрофан с Афанасом и после всех – женщины с малышней, которым было не вынести натопленной парной, и они мылись с приоткрытой дверью. Мужики же парились долго, обстоятельно, часто выходили отдыхать в тесный предбанник. Отдышавшись, снова заходили в жаркую избенку, поддавали ковш кипятку на раскаленные камни и от души охаживали себя березовыми и пихтовыми вениками, мастером ломать которые оказался Афанас.
После бани, довольные и распаренные, на ватных ногах шли в землянку, где их ждал крепко заваренный чай из все той же древесной трухи и нескончаемые беседы о том, что и как предстоит предпринять по хозяйству.
Скучать было некогда.
И потекли дни за днями, недели за неделями. К середине лета переселенцы довольно прочно обосновались на новом месте. На обработанных землях буйствовали всходы ржи, ячменя и льна. Вскоре – на радость лошадкам – начали наливаться колосья овса. Благоденствие это давалось беспрестанным трудом, пролитым крестьянским потом, который земля принимала как должное, собираясь отблагодарить своих новых хозяев по осени.
Построив вторую землянку, братья принялись возводить амбар для сбережения будущего урожая. Но не успели они положить первые венцы оклада, как работу пришлось приостановить. Настала пора сенокоса, а корма для лошадей, коровы и прочей скотины нужно было заготовить на долгую сибирскую зиму.
С покосами, слава Богу, трудностей не возникло: вокруг деревни широко раскидывались заливные луга, немало ароматной таежной травы можно было найти и по опушкам леса. Быстро накосили – в четыре косы-литовки – потребное количество, с сушкой и уборкой также никаких помех не было: лето стояло просто на заглядение. Крупное, сладко пахнущее солнцем, сено собрали и сложили в два больших зарода на лесной поляне недалече от Алексеевки.
Потом снова взяли в руки топоры, шкурили лес, рубили амбар. За строевым лесом приходилось ездить все дальше и дальше: постепенно тайга отступала от деревни, освобождала пространство для человека, который настойчиво укоренялся в необжитых прежде местах. Только за речкой строй вековых деревьев стоял все тою же плотной стеной и, поднимаясь увалами и уступами, уходил к горизонту, к далеким синим горам.
Женщинам также скучать не приходилось. В конце июля в тайге поспели голубица, лесная малина, налилась сладким соком дикая смородина. Хозяйки с ребятишками под присмотром гордого Афанаса надолго уходили в лесные хоромы собирать ягоду. Вечерами собранное рассыпали тонким слоем для просушки. Ближе к осени в тайге становилось все больше грибов, для соленья которых срочно понадобилось изготовить кадушку. И хотя Павлу со Змитроком прежде не приходилось бондарничать, повозившись, они смастерили все же довольно сносную емкость из лиственичных