Сквозь високосный год. Поэтические хроники. Книга вторая. Сергей Виноградов
не будем мы по ней,
А будем жить – смертям своим назло…
Размолвка
Ты молчишь
И я молчу.
Ты кричишь
И я кричу.
Только нам
Зачем кричать?
Лучше вместе
Помолчать…
Посмотреть в глаза
Друг другу —
И увидеть в них
Разлуку…
А ещё увидеть,
Может,
Что-то на любовь
Похожее?
Правило
Для меня есть правило простое
И оно – души моей наказ:
Если для тебя любовь – святое,
То зачем святое напоказ
Выставлять? Кому-то интересно
Знать чужие тайны… Но зачем?
Для стихов есть в мире, как известно,
Много и других и тайн и тем…
Себе
Возвысь себя над суетой,
Будь выше мелочных упрёков,
А ошибёшься ненароком —
Пусть знают все – ты не святой.
Возвысь себя, но не над правдой,
Будь выше зла, но не добра.
Будь лучше, чем ты был вчера —
Не в мелочах, а в самом главном…
Усталость
Разделилась жизнь на части
Справа – горе, слева – счастье.
Ну, а там где середина
Дней обыденных рутина…
Дней обыденных рутина,
Прочная как паутина.
Оплела нас серость быта.
Радость жизни позабыта.
Всё, что нам теперь осталось —
Бесконечная усталость…
Бесконечная усталость
И надежды в сердце малость.
Выбор
Когда творец создал Адама с Евой
И Змей им дал вкусить запретный плод —
С тех пор любовь и грех в нас всех живёт,
Но жизнь иную вряд ли я хотел бы…
Жизнь без любви, как ночь без звёзд на небе
И если б мне сказали, выбирай:
В молитвах жизнь ты проведёшь – о хлебе —
Получишь хлеб, а после жизни рай.
А за грехи свои и увлечения
Тебя ждёт Божий суд. Ну, а потом
На веки вечные – ужасные мучения…
Что выбрал я? Гоморру и Садом…
Всё вернулось
Наконец-то мы сняли звёзды с наших кокард.
Нам достаточно звёзд, тех, что есть на погонах.
Ту свободу, что дал нам в семнадцатом март
Мы себе возвратили с полным правом. Законно.
Нет ни белых, ни красных, ни царя, ни ЧК,
И октябрь над Кремлём триколор развевает…
И Россия стоит, как стояла века,
Пусть усталая чуть, но, как прежде, живая!
Мы привычно опять говорим: господа,
И отменим мы скоро злое слово – товарищ —
И России теперь быть такой навсегда!
Без царей и ЧК, пепелищ и пожарищ…
Век двадцатый уйдёт, и уйдёт весь кошмар,
Что когда-то был назван Октябрём и Великим,
И придёт