Маньяк районного масштаба. Станислав Росовецкий
найдут.
– Столбов Евграф Иванович?
Узнал её по очкам: нос в анфас у дамочки ещё менее выразителен, нежели в профиль. Да, грудь бесформенная, но это разве недостаток? Ноги грубоваты и великоваты. А главное…
– И как – всю уже обсмотрели?
Он машинально кивнул. Да, слишком молода: у этих молодых язык болтается свободно, никаких тебе задержек. Лет двадцать семь, от силы тридцать…
– Если не подхожу вам, не огорчайтесь. Я по другому делу. По уголовному… Из-за него вас беспокоили сегодня ночью.
Столбов вгляделся: та, что сидела в машине! Конечно же, она – и форма стекол, что блеснули тогда ему в темном салоне, такая же…
– Чего вы от меня хотите?
– Это довольно долгий разговор. Не могли бы вы меня повести куда-нибудь?
Евграф Иванович призадумался. Жорка прав: дамочка из тех, что не отвяжется. Вернуться в школу, пригласить её в пустой класс? И без того начнут о нём сплетничать. Вот она, проплывает мимо, словесница Селиверстова. Делает вид, что не обращает на них внимания, но уже, небось, оттачивает фразы, каковыми возвестит новость коллегам. Элеонора Николаевна, романтическая девушка сорока лет! Слава Богу, на него уж не бросает убийственных взглядов – нашла, надо думать, другой объект. А сразу после развода с Ольгой явно им заинтересовалась; хотя, спрашивается, неужели он, освободившись от брачных уз, стал интереснее для неё?
Фря в очках, проследив за взглядом Столбова, и себе всмотрелась в напряженно выпрямленную, но уже согнутую спину словесницы. Вздохнула.
– Не решили ещё?
– Решил. Есть тут спокойное местечко. Немного вперед и через дорогу. Если не испугаетесь.
Она пожала плечами рассеянно. Взяла Столбова под руку. Он мягко, стараясь её не обидеть, отодвинул локоть: слишком уютным вышел у неё жест, не подходящим к облику этой следовательницы – или кто она там?
– Мы ведь на кладбище идём? Да? Неплохая придумка.
– Ещё бы. Где умный человек прячет древесный листок?
– В лесу! А вы читали Честертона?
– Имеется в личной библиотеке. Куплен в легендарные времена за шестьдесят пять копеек.
– Так у вас неплохой вкус, похоже… А моя фамилия Веретенникова, зовут Анной. Я по специальности психоаналитик. Два месяца как приехала из Геройска.
– А что, в прокуратуре есть такая должность, психоаналитик?
– Пока нет, работаю больше на общественных началах.
– Тогда извините. Разговора не будет.
– Передумали прятать моё мёртвое тело среди гробов?
– Разговор теряет всякое значение, – он вырвал руку и, чувствуя, что совершает очередную глупость, но не в силах, как всегда, сдержаться, повернул назад. Получилось, что нарочно хотел прикоснуться к её груди – ой, как нехорошо… Ах ты, лярва!
– Повторяю, Столбов. Это я настояла на вашем задержании вчера. Так вы и теперь не хотите со мной пообщаться?
Он огляделся. Повод изменить опрометчивое решение очень хорош. Да и в любом случае полезно