Маньяк районного масштаба. Станислав Росовецкий
психолога, а ты ведь имеешь специализацию по психоанализу. Ну, тут я спрашиваю: «А что же такое, Володечка, по-твоему, психоанализ?» Он и отвечает, бедняга: «Психический анализ состава преступления». Каково? Я тут пока без работы; честно скажу, практически на мели и не стала его разуверять. И он в виде исключения пообещал познакомить меня с материалами следствия. И познакомил. Меня сперва чуть не вырвало, и даже подумала: уж не подзалетела ли я, грешным делом…?
– Искренне сочувствую, – со всем возможным сарказмом отозвался Евграф Иванович.
– Сейчас вы состроили совершенно великолепную рожу! Как будто вспомнили, каково вам пришлось, когда сами в последний раз подзалетели. Но сочувствия не требуется: тревога была ложной. А потом я пришла в себя, организовалась, прокачала весь материал. Скажу, не хвастаясь: я таки составила психологический портрет убийцы – пока, разумеется, очень приблизительный – и даже сделала кой-какие прогнозы. И первый, как видите, уже оправдался. А ещё поразмыслив, я предложила некоторые, как они это называют, оперативные мероприятия. Вот таким макаром я вышла на вас, Евграф Иванович Столбов. Кстати, обязана предупредить: в милиции знают, что я сейчас беседую с вами, и не позволят вам засунуть мой прекрасный, хоть и слегка подпорченный труп куда-нибудь в разрытую могилу.
– Совершенно напрасная предосторожность, госпожа Вертельникова. А что вы имели в виду, когда говорили, что первый прогноз…?
– Не Вертельникова – Веретенникова я. А ошибка интересная: по Фрейду, так прямо и выдает она ваше внутреннее состояние… Что же касается прогноза, то я заявила Володьке: вы там, в прокуратуре, и не думайте расслабляться, потому что обязательно произойдет второе убийство. И, как видите, не ошиблась… Скажите, неужели вам совсем не интересно, как я вышла на вас? В Мышанске, как-никак, народу больше пятидесяти тысяч…
– Как же, как же, весьма интересно. Тем более, что всё вами сказанное будет наглой клеветой.
– О нет! Хорошо бы… Я имею в виду, что это хорошо было бы для вас, господин Столбов. К сожалению, тут только голые факты. Поскольку такие убийцы, как правило, имеют определенные сексуальные отклонения, я внимательно прочитала весь оперативный материал, который на сей счет нашелся в милицейских архивах Мышанска. Вот уж не думала, что там столько грязи!
– Бросьте! Если вы тут жили…
– Конечно, конечно, но я не подозревала… ну, не до такой же степени! И вспомните: ведь я отсюда уехала глупой девчонкой, а если чего и насмотрелась, так уже в Геройске. Хотя, согласна, можно всю жизнь прожить в большом городе и не знать, что делается в подворотнях, подвалах или за теми зашторенными окнами, по которым скользишь равнодушным взглядом…
– Очень поэтично. Так вы мимо и моих окон прогуливались?
– Некоторым образом. Не буду ходить вокруг да около. В городе до ста пятидесяти разведенных мужчин среднего возраста с определенными проблемами, но только на вас, господин Столбов, жена написала в отделение милиции шесть заявлений, в которых прямо называет вас