В летописях не значится. Евгения Петроченко
что переодеться мне было не во что. И где-то на этаже со столовой главного корпуса уснула.
9
Проснулась я от недовольного бурчания желудка и легкой тошноты. Порой, когда мне очень хочется есть, такое случается. Сразу подумалось о горячем черном чае с бутербродом на завтрак, но стоило открыть глаза, как на смену голоду пришел испуг.
Под мягким лунным светом проступали очертания незнакомой комнаты. Сердце бешено застучало, и понадобилось какое-то время, чтобы вспомнить, где я. Неудивительно, что я проснулась ночью, ведь после всех моих путешествий я вырубилась часов в семь вечера. Тут же вспомнила о еще одной проблеме – невозможности сориентироваться во времени. Никаких часов у меня нет.
Вновь прикрыв глаза, я попыталась уснуть, но это оказалось непросто. Никак не выходило из головы ущелье, и стоило вспомнить лицо командира, как сердце начинало щемить, а в горле появлялся комок горечи. Стоило принудить себя подумать о чем-то другом, как вспоминался вихрастый мальчик в пустыне, которого у меня не было ни малейшего шанса спасти. Затем на ум пришел образ сестры, и эта боль была так сильна, что у меня все же не получилось справиться со слезами. Они, непрошеные и нежеланные, полились из глаз, грозясь перерасти в рыдания.
Нет, так дело не пойдет. Мне ни в коем случае нельзя оставаться наедине со своими мыслями. Меня нет. Моих чувств нет. Есть только цель, которую я должна достигнуть.
Напомнив себе об этом решении, я поднялась с постели, пытаясь различить очертания предметов. Где-то же здесь должен быть свет? Это же этаж не для магов, тут должен быть выключатель для обычных людей.
Я прошла вдоль стен, ощупывая их. Затем похлопала. Скомандовала пустоте: «Свет!» Щелкнула пальцами. Посвистела. Помахала руками, пытаясь найти нужный жест. Светлее не стало, единственный результат – то, что я окончательно проснулась от такой зарядки.
Вновь сев на кровать, я принялась вспоминать свою комнату, виденную при дневном свете. Каждый предмет. Каждый свиток. Каждую веревку. Раз за разом перебирая в голове виденные предметы, я пришла к выводу, что не догадываюсь о предназначении только одного предмета – загадочной темной пирамиды на столе. Взяв ее в руки, я начала вертеть ее так и сяк, и вскоре удача улыбнулась мне. Стоило провести рукой по скошенному краю, как из него выплыл крупный белый шар, вмиг озаривший комнату ярким светом и испугавший меня до дрожи в руках. От испуга я выронила пирамидку, но шар ничего не поджег. Он завис над скошенной вершиной сантиметрах в двадцати и немного пульсировал. Опытным путем выяснилось, что если провести по скошенному краю вновь, шар пропадал. Но даже при его повторном «включении» я снова шарахалась. Ненавижу магию.
Не зная, когда ожидать рассвет, и понимая, что идти гулять ночью по городу – самоубийственная идея, я вернула теперь уже зажженную пирамидку на тумбочку и принялась вновь изучать карту.
Тонкие линии были окрашены в разные цвета, и теперь я начала соотносить их с факультетами. Здание