Сын зари. Дмитрий Казаков
рикошетя от стены дома, бок Кирилла рвануло болью. На миг он задохнулся, но послушно побежал вперед, поскольку услышал команду «За мной!».
Боль была не особенно сильной, но дергающей, как бывает при зубном дупле, а земля под ногами отчего-то качалась.
– Давай-давай! – Серега, автомат в ручищах которого плевался огнем, обернулся. – Ты ранен, что ли? Вот рога и копыта! Надо ускориться, потерпи чуток, еще немного! Вперед!
Кирилл кивнул, и сумел побежать быстрее.
Еще несколько пуль свистнули над его головой, уловил далекий разочарованный крик. Затем вокруг оказались молодые березки, ветки принялись хлестать по лицу, бить по выставленным рукам.
Несколько раз свернули, не сбавляя темпа, а затем очутились в темном и сыром подъезде.
– Уф, ну и побегали, – сказал Серега. – Не должны нас тут найти, и вообще сунуться побоятся…
Кирилл скосил глаза, и вздрогнул, обнаружив на рубахе алое набухающее пятно.
– Давай, рану гляну, да садись ты, не стой.
Он опустился на грязную ступеньку, и отвернулся, чтобы не видеть, что сотворила пуля с его плотью. На миг стало дурно, голова закружилась, но сумел взять себя в руки, и Серега ничего не заметил.
– Не, ничего, царапина, – бурчал он, осматривая бок Кирилла. – Печень не задела, вроде…
– А что задела?
– Кожу и мясо, – отозвался великан. – Сейчас бинт наложу, а затем поесть надо.
Повязку он сделал умело, видно было, что занимается этим не первый раз, а затем вытащил из рюкзака две банки тушенки.
– Бери-бери, – сказал Серега, увидев, что Кирилл собирается отказаться. – Жрать надо, иначе сил не будет, идти не сможешь, и бежать тоже, когда придется, а долго мы тут не просидим.
Мясо в банке ничем не отличалось от того, каким кормили работников из бригады Саленко. Похоже, майор своих бойцов деликатесами не баловал, или просто не было в новом мире этих деликатесов.
Что-то уничтожило время, остальное сожрали звери и насекомые, добравшиеся до людских запасов.
– Уф, хорошо, – Серега, покончивший со своей порцией, откинулся к стенке, на мгновение напрягся, прислушиваясь к тому, что творится снаружи, но тут же расслабился. – Сытому оно всегда лучше… Слушай, а вправду ты очнулся не как все, а три дня назад?
Он смотрел на собеседника, доверчиво моргая голубыми глазами, и читалась в них надежда, ожидание чуда, что живет в каждом человеке, а если и не живет, то это и не человек больше…
– Нет, неправда, – сердито буркнул Кирилл, которому сильнее всего на свете хотелось спать. – Я проснулся вместе со всеми, но семь дней князь мира сего искушал меня, подсовывая всякую требуху вроде богатства, власти и бесплатных девчонок… Слушай, мне бы надо хоть немного поспать.
– А, да, конечно, – Серега почтительно закивал. – Я посторожу и разбужу, если что.
Уснуть на ступеньках смог бы разве что индийский йог, так что они поднялись на площадку.