Перспективы развития социума. С. А. Шавель
действовать со знанием дела, или разумно, по Веберу. Свобода «от» есть лишь подготовительный этап, представляющий собой избавление от внешних ограничений, принудительной силы обстоятельств, а также и раскрепощение от внутренних скреп, ограничивающих проявление потенциала – от комплексов неполноценности, фобий, маний, зажатостей, застенчивости, в том числе и недостатков знаний и умений, что преодолевается культурой и образованием.
Волюнтаризм – это торжество не воли, а глупости, когда невежественный человек считает субъективно желаемое объективно возможным и достижимым. Скажем, если бы Хрущев был профессиональным агрономом, вряд ли бы он довел посевы кукурузы до экстремально высоких широт, вплоть до Мурманской и Архангельской областей; будь он профессионалом в политике – не затевал бы многие из своих кампаний, отрицательный исход которых достаточно определенно просчитывался. Но верно и другое: ничего этого он не делал бы, если бы чувствовал и нес персональную ответственность за свой волюнтаризм. Заметим, что у отдельных мыслителей само понятие «воля» приобрело превращенный, гипертрофированный статус. У Ницше, например, воля к власти есть cause sui – причина самой себя, преодолевающая все сила, средство самоутверждения и основной критерий отбора для формирования вида “сверхчеловеков”. К чему ведет освобождение такой воли, продемонстрировал фашизм с любимым слоганом Гитлера: «Солдаты, я освобождаю вас от химеры, называемой совестью». Видимо, такого рода перверсии волюнтаризма имел в виду М. К. Мамардашвили, когда писал: «Одной из катастрофических идей XX века является идея нового человека… Реальный же парадокс истории состоит в том, что дай нам Бог порождать или породить просто человека, имеющего свое назначение»[209].
В-третьих, в многослойной проблематике социологического детерминизма особое значение имеет способность (воля) к самоограничению. Гегель писал: «Кто хочет совершить великое, должен уметь ограничивать себя»[210]. «Сознание свободы, – подчеркивал С. Булгаков, – загорается в душе лишь через чувство ее ограниченности»[211]. Характерно признание Б. Л. Пастернака в письме к сестре 31 октября 1924 г.: «Если бы в моем случае все сводилось к тому, чтобы много зарабатывать, этот вопрос был бы давно разрешен, но я человек наименее свободный из нас четверых… Под несвободой я разумею несвободу предназначения»[212].
3. Логика социологического детерминизма: схема М. Вебера
Лозунг «Назад к Канту» для М. Вебера не был столь актуален, как для Дильтея, Зиммеля, Риккерта. На последнего Вебер ссылается при разработке ценностных идей. Но нельзя не признать справедливой следующую оценку их творческой связи, данную Р. Ароном. Имея в виду методологические и теоретические результаты исследований Вебера, он писал: «Даже если допустить, что они исходят из «Границ»[213], то нужно было бы сказать, что влияние Риккерта на Вебера было только средством самокритики»
4
Имеется в виду основная работа Риккерта «Границы естественнонаучного обоснования понятий». СПб, 1909.