Развеселый. Зеленоглазая. Андрей Иванов
наведались туда и огорки толпою разудалой. В общем, было нам чем заняться.
– А брат где?
– Над братом третий день ведунья колдует, немного помрачнел лицом. Сегодня утром полегчало ему, а до этого всякое передумать успел.
– Как угораздило? – встревожено спросил Веселай.
– Да Баюну, ты знаешь такого, подсобляли. Недалеко отсюда его прижали огорки, а начали гнать ажно у твоего форта, он там шибко пошумел, навредил им, вот они и взбеленились, да так, что насилу отбились, ушли. Дождь помог, а не то бы они нас достали бы.
– Рассказывай!
– Да мы перед самой блокадой форта остановились в нем. Я, брат да ведунья с нами. С той стороны болот возвращались, стало быть. Слух дошел, что в районе перевала с караваном беда приключилась, дело-то мы свое сделали, свободные были и решили погостить поехать к тебе. Гостили не скучно, иногда очень даже, а пару раз даже слишком. Под самый занавес Баюн, которого также угораздило быть неподалеку, отчебучил знатно. Людей в форту катапульта уж больно донимала. Баюн попросил отвлечь внимание в нужный час. Что мы и сделали. Так он на катапульте не остановился, поймав заранее волков, он выпустил их среди угргумов (верховые животные) огорков, те зарезали минимум троих. Злые и голодные, Баюн добавил. Минут двадцать он там буйствовал среди угргумов и их сторожей, на фоне этого еще и катапульта сгорела. Так вот, пока суть да дело он убил жреца племени, что атаковало форт, уж больно он злобный. Тут его и ранили, легко, но зацепили. Сели ему на хвост. Начали гнать, чуть больше десятка их было, они-то думали он один. Но он знал направление, где мы шумели, и вышел в нашу сторону. В общем, после пары стычек они отползли в одну сторону, мы в другую. Баюн был почти в порядке, а вот брата моего нам пришлось долго тащить – пока на нас не вышел пограничный разъезд.
Взял паузу, после продолжил:
– Нам повезло. Пограничники-то нас сюда и доставили. И ведунья здешняя сказала, что нам улыбнулась удача, а то я не знаю. Еще пара дней и брат бы мог и без ноги остаться, а так ее умениями через полгода, глядишь, и танцевать начнет.
Их прервали, принеся поднос для Веселая и Марины.
Вновь прибывшие начали есть, думая каждый о своем.
Немного погодя бородатый охотник сказал:
– А вы куда и откуда?
Веселай очень коротко рассказал.
– У меня, это, просьба есть.
Бородатый взглянул на мастера:
– Да?
– Если застанешь в Кленовом листе ведунью Оксану, передай ей, что, мол, все у нас хорошо. Пущай не волнуется сильно. А то мало ли.
Марина, сидевшая до этого молча, чем несколько удивила Веселая, при этих словах не выдержала.
– Борода, а Борода. Ты часом не присох сердцем-то к ведунье той, а?
В полумраке помещения на просвет окна стало заметно, как покраснели уши у раненого охотника.
– Ты это, Огонек, с чегой-то взяла ты такое недоразумение-то про присыхание? Чай, не гербарий я.
– Ну,