Давид Сасунский. Народное творчество (Фольклор)
телок и сорок коней – чтоб под масть!
Наложил эту дань Мсра-Мелик на Сасунское царство и вместе с войском воротился к себе в Мсыр.
Была Армения данницей арабского халифа, стала Армения данницей Мсра-Мелика.
Прошло некоторое время.
Однажды Кери-Торос созвал сасунских князей на совет и с такою речью к ним обратился:
– Правитель Сасунского царства должен быть из рода Санасара. Что скажут его дети?
Горлан Оган молвил:
– Верго! Ты старший брат, тебе и надлежит править.
– Не могу, – отвечал Верго. – У меня грыжа.
– Так кто же тогда будет править? – спросил Кери-Торос. – Оган и Мгер еще малы.
Судили-рядили, наконец Кери-Торос молвил:
– Пока подрастут ребятишки, пусть правит Дехцун-цам.
Дехцун-цам вывела из стойла Конька Джалали, набросила на него седло перламутровое, надела стальную уздечку, сама облеклась в Санасаровы доспехи, взяла меч-молнию, заградилась щитом и села в седло – хотелось ей по Сасунским горам поездить, государство Сасунское своими глазами увидеть.
Весь город вышел поглядеть на сасунскую царицу: ведь она после смерти Санасара еще ни разу солнца не видела, на глаза народу не показывалась.
Поздоровалась она с народом, припустила коня и ускакала.
Долго ли, коротко ли, достигла она того самого Молочного родника, из которого некогда пили Санасар с Багдасаром.
Тут сошла она с коня и уздечку сняла, чтобы конь пасся на воле. Сама села у родника, попила-поела, Джалали напоила, а потом растянулась на зеленой траве и уснула. И она и Конек Джалали были изнурены, от обоих остались кожа да кости.
Проснулась Дехцун-цам, смотрит: и она и конек поправились, раздобрели, вновь в силу вошли. Диву далась Дехцун-цам. Помчалась домой, рассказала домашним про чудо.
– А что же тут удивительного? – молвил Кери-Торос. – Ведь Санасар с Багдасаром богатырскую свою мощь от этого самого родника получили. Он упоминается в священных сасунских книгах.
Минуло Мгеру семь лет. Росту он был семь кангунов [3]. Мать учиться его отдала. Мгер быстро всему обучился, понаторел в разных науках.
И вот однажды обратился он к Дехцун-цам с такою речью:
– Матушка! Что же мне, в недорослях век вековать? Дозволь мне сесть на коня, погарцевать, погулять по горам и ущельям, поохотиться, стать настоящим мужчиной, на людей посмотреть и себя показать!
– Дитя мое! – молвила мать. – Ты еще мал, это тебе не по силам. Потерпи. Вырастешь – тогда и делай что хочешь.
– Нет, матушка, – возразил Мгер. – Нет у нас в доме мужчины. На нас могут дэвы напасть, дом наш дотла разорить. Мне надобно упражняться, готовиться к встрече с врагом.
Поняла Дехцун-цам, что не переспорить ей сына.
– Иди, сынок! – сказала она.
Взял Мгер стрелы и лук, пошел в горы охотиться.
И пристрастился он с того дня к охоте. Ходил пешком – коня у него не было.
Однажды он долго гонял за лисицами, совсем из сил выбился, запыхался, но так и не поймал ни одной. Вечером, усталый, сердитый, вернулся
мера длины, равная примерно пятидесяти сантиметрам, соответствует древнерусскому «локтю»