Гэсэр. Народное творчество (Фольклор)

      Смех, издевки слышны вокруг,

      А Сопливец-Нюсата вдруг

      Распрямил во всю мощь плечо,

      И стрела взвилась горячо,

      Из-под пальцев взлетела двух —

      Указательного и большого,

      Шумом-свистом наполнила слух.

      Раздробила она, искромсала,

      Превратила в кремень для кресала

      Камень, величиною с быка,

      Чьи черны и гладки бока!

      По степи полетела привольной,

      В сердце лиственницы крепкоствольной,

      Одиноко растущей, вошла,—

      И в щепу ее превратила

      Неказистая эта стрела!

      Загудела на вешнем ветру,

      Засвистела она, и пробила

      Золотой росомахи нору,

      И упала во внешнее море,

      И, омыв свою спину и грудь

      Распрямив на вольном просторе,

      Устремилась в обратный путь,

      И в колчан полезла со звоном,

      На глазах у владыки страны,

      Пред народом его изумленным:

      Сопляком, невесть где рожденным,

      Великаны посрамлены!

      Не хотел Турушхэй-Баян-хан,

      Чтоб царевна Тумэн-Жаргалан,

      Чтоб красавица стала женой

      Сопляку, в чьих глазах – желтый гной

      Он четвертое, сдвинув брови,

      Полушепотом ставит условье:

      «Я тому отдам свою дочь,

      Кто сумеет всех превозмочь,

      Кто, сварив, разделит барана

      И, пока мы глазом моргнем,

      Кто накормит сидящих кругом

      Десять сотен подданных хана».

      Так Хара-Зутан порешил:

      «Мне для этого хватит сил!»

      Приложил он свое старанье

      И короткого мига быстрей

      Разделил он мясо баранье

      Между тысячью ханских людей,

      Всем по равной он выдал доле.

      На крыльцо вышел хан Баян:

      «Хорошо ли зарезан баран,

      Разделили его хорошо ли?»

      А Нюсата-малец: «Хан-отец,

      Иль у ваших баранов-овец

      Есть у всех по тысяче ляжек?

      Посмотрите, что мне дано!» —

      И баранье он поднял стегно.

      Покачал головой хан Баян:

      «Видно, плохо разрезан баран!» —

      И пошел к себе во дворец.

      А Нюсата-малец: «Хан-отец,

      Каждый вправе ли в этом собранье

      Попытать уменье и счастье —

      Во мгновение мясо баранье

      Разделить на равные части,

      Накормить десять сотен людей?

      Докажу вам свою умелость!»

      Властелину страны не хотелось,

      Чтоб добыл награду Нюргай,

      Но сказал: «Раздели и раздай».

      И моргнуть не успели глазом,

      Как на тысячу равных частей

      Разделил он барана разом,

      Разделил, накормил людей:

      Победил