Сочинения. Том 1. Реформы и догмы. Государство и экономика в эпоху реформ и революций (1860–1920-е годы). В поисках планомерности. Экономические дискуссии 1930–1960-х годов. В. А. Мау
разработки «единого хозяйственного плана» как основы всей экономической политики государственной власти в России, а также экономического центра, способного стать «экономическим мозгом» всей страны[193]. Кстати, позиция В.Г. Громана несла в себе явные черты фанатизма. Так, например, будучи ответственным за распределение потребительских товаров между жителями Петрограда, он заявил примерно следующее: «Я не распределю ни единой пары ботинок, покуда все народное хозяйство не будет регулироваться по плану»[194]. Это, конечно, была крайность, но крайность, весьма ярко отражающая общие настроения в среде значительной части влиятельных экономистов[195].
По мере усиления социалистических партий во Временном правительстве подобная идеология все более проникала в его документы. Хотя этого нельзя сказать о практических шагах, где доминировали осторожность, нередко переходившая в нерешительность и следование за событиями, вместо того, чтобы пытаться направлять их.
Каковы были наиболее важные характеристики избранного новым руководством страны курса? Во-первых, постановка в качестве одной из центральных проблемы налаживания устойчивых взаимоотношений городской промышленности и аграрного сектора при доминировании продовольственной проблемы. Во-вторых, осознание себя как демократической народной власти, призванной выражать интересы всех слоев населения и якобы могущей рассчитывать на понимание и поддержку всеми проводимого курса. Наконец, в-третьих, принципиальная готовность к активному использованию антирыночных (административных) рычагов для стабилизации положения в стране. Отсюда следует и еще одна черта: несмотря на кризис кредитно-денежной системы, вопросы ее функционирования в качестве первоочередных не выдвигались и фактически оказывались производными от решения задач организации производства и обмена товаров.
Среди основных мероприятий, которые попыталось реализовать Временное правительство для преодоления хозяйственной разрухи, мы выделим следующие.
Во-первых, формирование сколько-нибудь упорядоченной, целостной организационной системы регулирования во главе с единым планово-распределительным органом. Как известно, в наследие от царского режима осталась множественность органов (отраслевых и региональных, государственных, общественных, предпринимательских), деятельность которых не была четко отрегулирована.
Во-вторых, введение государственных монополий на производство (и) или продажу важнейших товаров народного потребления или военно-технического назначения.
В-третьих, проведение мероприятий по принудительному синдицированию или трестированию в отдельных отраслях производства, т. е. имелось в виду ускорить и искусственно стимулировать процессы объединения частных предприятий и монополизации рынков. Послефевральское российское руководство вставало на путь, противоположный тому, каким следовало тогда, например,
См.: Борьба с экономической разрухой // Известия. 1917. 19 мая.
См.:
Стоит отметить, что фанатические приверженцы идеи планирования обозначились тогда отнюдь не на крайне левом фланге, как этого можно было бы ожидать. Большевики, которые впоследствии станут главными проводниками централизованной модели, в 1917 г. мало интересовались идеей «единого хозяйственного плана», сосредоточившись на борьбе за захват политической власти. Плановое хозяйство в условиях существования буржуазного или даже социалистического, но не большевистского, правительства, было им ни к чему.