Сочинения. Том 3. Великие революции. От Кромвеля до Путина. В. А. Мау
власти к решительным шагам. В истории были случаи, когда предреволюционные режимы неадекватно воспринимали характер стоявших перед обществом задач и своими действиями лишь ухудшали ситуацию. Однако есть и противоположные примеры, демонстрирующие способность власти в предреволюционный период осознавать необходимость перемен и предпринимать активные попытки их практического воплощения.
Но при нарастании кризисных явлений и фрагментации общества объективные условия для преобразований оказываются чрезвычайно неблагоприятными. Во-первых, власть не может проводить целенаправленную политику, поскольку вынуждена концентрировать все силы, использовать все доступные ей инструменты для предотвращения финансового краха, даже если это противоречит более долгосрочным задачам[40].
Во-вторых, она постоянно испытывает давление абсолютно несовместимых требований – различные социальные слои и элитные группы ждут от нее диаметрально противоположных действий. Чьи бы интересы она ни пыталась удовлетворить, это неизбежно вызывает все большее сопротивление остальных. В сложной мозаике разнонаправленных сил и интересов ни один из предлагаемых существующей властью путей преобразований не может найти общественной поддержки: с высокой вероятностью баланс интересов «против» всегда окажется больше, чем «за»[41].
Попадая во все более безвыходную ситуацию, власть начинает метаться, то идя на поводу у радикальных настроений, то пытаясь спрятаться в привычных рамках традиционной системы, то проявляя излишнюю жесткость, то соглашаясь на бессмысленные компромиссы[42]. В результате режим становится еще более уязвимым, теряя свою базу и среди традиционных сторонников, и во вновь возникающих социальных слоях. Он вызывает всеобщее недовольство, хотя и по диаметрально противоположным причинам. Ослабление государственной власти продолжается.
В подобных условиях доступные правящему режиму способы поддержания социальной стабильности резко ограничиваются. Революция в Иране и распад советской империи, судя по всему, дали недвусмысленный ответ на вопрос, столь долго интриговавший специалистов по теории революции: «Если Карл I в 1640-м, Людовик XVI в 1789-м, Николай II в 1917-м и прочие располагали бы сильными и надежными войсками, которые они хотели бы использовать для подавления инакомыслящих, кто может с уверенностью утверждать, что революция разразилась бы именно в этот момент или произошла бы вообще?» (Hagopian, 1975. Р. 157). Армия и полиция – неотъемлемая часть общества, они находятся под влиянием господствующих в нем идей и настроений. Высшее офицерство представляет собой важнейший слой правящей элиты, и кризисные явления этой элиты не могут обойти его стороной. Поэтому потеря правящим режимом социальной поддержки и доверия со стороны элиты резко сокращает его возможности использовать силовые методы подавления недовольства[43].
Начало революционного процесса
Характеризуя действия Карла I перед началом английской революции, Дж. Голдстоун отмечает: «Многие из этих проектов были в высшей степени коммерческими и прогрессивными: повышение до рыночного уровня ренты на королевских землях, кооперация при разработке и эксплуатации болот и лесов, продажа торговых привилегий для международной и внутренней торговли (по нашему мнению, последнюю меру едва ли можно считать прогрессивной. –
Ф. Фюре обращает особое внимание на отсутствие консенсуса в рамках элиты по вопросу о путях реформ как предпосылке французской революции: «Каждый шаг государства вызывал сильную враждебность большей части правящей элиты, которая никогда не могла объединиться ни в поддержку просвещенного деспотизма, ни ради осуществления либеральных реформ» (Furet, 1981. Р. 113–114).
В отсутствие консенсуса элит, отмечал Фюре, «монархия в своих попытках решить ключевую проблему – сбор налогов – шарахалась от деспотизма к капитуляции» (Furet, 1981. Р.113).
Только в том случае, если режим в кризисной ситуации сохраняет способность к маневрированию и способен «купить» социальную поддержку хотя бы части недовольных, он может позволить себе использовать силу против другой их части. В этом смысле весьма характерен пример революции 1905 г. в России, который обычно приводят для иллюстрации возможности подавить революцию силовыми методами. Царское правительство не могло использовать силу, пока оно не пошло на принципиальные уступки политическим требованиям буржуазных партий. Лишь получив хотя бы временную поддержку со стороны буржуазии, правящий режим смог силой подавить революционное движение «снизу».