Тэмуджин. Книга 2. Алексей Гатапов
шагом возвращались к куреню. Перед ними разоренными осиными гнездами поднимались айлы, в лихорадочной суматохе собирались, глядя на ночь, в кочевку.
XIX
Бури Бухэ и Ехэ Цэрэн, уставшие от многодневного пьянства, как-то опохмелились вместе и решили, что пора, наконец, бросить пить и по-настоящему взяться за дела. Стали обдумывать, что им такое нужное, полезное по хозяйству можно было бы сделать. Перебрав одно, другое, они брезгливо отмахнулись от ежедневной скуки в табунах и решили, что лучше пойти на кого-нибудь в набег: тут можно было и добычу найти, и нукеров своих одарить за службу, да и самим встряхнуться, взбодрить застоявшуюся кровь.
После недолгого спора, на кого им идти – на меркитов или татар – они договорились идти на меркитов, на тех, которые с началом лета появились на западных берегах Ингоды. Незадолго до этого люди Бури Бухэ были там проездом и видели, что у них пасутся хорошие кобылицы с лончаками.
– Это не их земля, – расширив глаза и брызгая слюной, доказывал он Ехэ Цэрэну. – Они тут никогда не жили.
– Да, пока они там не закрепились, надо их отпугнуть, – с непримиримым видом вздрагивая головой, тот соглашался с ним. – А то придут со всеми куренями и тогда уже никакими силами не прогонишь.
– А потом еще, глядишь, и на наши земли позарятся, – ворчал Бури Бухэ, зло кося на него красными от архи глазами.
Переждав дневную жару за выпивкой, в ночь они подняли по полусотне своих нукеров и без лишних разговоров двинулись на северо-запад.
Через день в серых утренних сумерках они вышли к Ингоде. Вброд перешли реку. Над водой поднимался жидковатый туман. Ниже по течению виднелись два десятка небольших серых юрт, чуть ближе, в низине тут и там неподвижно дремали лошадиные косяки – всего до полутораста голов.
Протрезвевший за дорогу Ехэ Цэрэн заметно подрастерял свой боевой дух, каким он запасся за пиршественным столом. Он обычно воровал скот не так, как сейчас – почти открыто и из-под носа у хозяев, да еще соседей – а ловко уводил их у дальних племен перед снегопадами или большими дождями, потом долго плутал с ними по степи, заметая следы. Здесь же было все по-другому и была слишком большая опасность быть узнанными. Он предложил было бросить это рискованное дело и возвращаться домой, но Бури Бухэ зло отмахнулся от него:
– Ты все время встаешь на полпути! А что мы теперь скажем нукерам, что испугались, что ли? Нет уж, ты, если хочешь, уходи, а я не сверну с начатого пути.
Подошли поближе. Два десятка воинов Ехэ Цэрэна, сноровистые в угоне табунов, тихим шагом тронули меркитские косяки к броду, остальные встали сзади, прикрывая от стойбища.
Вскоре там залаяли собаки. Стойбище проснулось, раздались крики…
Табун с шумом и плеском переходил реку по броду, когда три десятка меркитов спросонья бросились за ними в погоню. Их остановили стрелами. Ехэ Цэрэн, перейдя реку, с высокого берега видел, как меркиты уносили нескольких своих убитых и раненых, как одна лошадь, сильно мотая головой, хромала в сторону с прочно засевшей в коленной