Тэмуджин. Книга 2. Алексей Гатапов
пешком – вот уже второй десяток лет на всех стоянках он свою юрту ставил рядом с айлом Таргудая, чем раньше гордился, а в последние годы стал сильно тяготиться. Он бесшумно приоткрыл полог и, только когда переступил порог, предупредительно кашлянул в руку. Углубившийся в свои мысли Таргудай вздрогнул, оглянувшись на него, проворчал:
– Входишь к нойону как вор за добычей. Унэгэн ты и есть унэгэн[7]. Не мог хоть за порогом голос подать?
Зная привередливый нрав его, особенно с похмелья, Унэгэн молча поклонился и терпеливо ждал приглашения сесть.
– Садись, – сердито глянув на него еще раз, Таргудай спросил: – Выпьешь?
– Нет, нет, Таргудай-нойон, – поспешил тот отказаться, приподнимая обе руки, будто прикрываясь от него, попытавшись отшутиться: – Часто пьющего человека звери в лесу, говорят, за три перевала чуют.
– А ты что, на охоту собрался? – Таргудай подозрительно оглядел его.
– Нет, какая сейчас охота, – Унэгэн пожал плечами. – К слову сказал…
– Вы смотрите у меня, зверей раньше времени не распугайте, – на всякий случай повысил голос Таргудай. – А то если на этой облаве не будет добычи, я вас на охоту в Баргуджин-токум погоню.
– Нет, нет, Таргудай-нойон, никто сейчас на зверей не зарится…
– Смотри, хорошенько следи за этим.
– Слежу.
– А что не пьешь, это даже хорошо. Поохотиться тебе придется на этот раз на людей.
Таргудай выпил давно наполненную чашу архи, поднял на него взгляд.
– Ты что на меня уставился? Думаешь, Таргудай-нойон уже и людей начал поедать? Нет, я пока еще не обеднел скотским мясом, чтобы человечиной питаться. А люди вот какие – это отпрыски моего друга и брата Есугея.
Унэгэн, еще больше расширив глаза, смотрел на него, не мигая.
– Нашлись они, нашлись, в верховьях Онона за четвертой горой обретаются, – говорил Таргудай, вытирая широкой темной ладонью мокрые от архи губы. – Вот и тебе работа нашлась, хватит по куреням разъезжать да живот айраком набивать. Возьмешь с собой самых надежных нукеров, из тех, которые умеют выслеживать зверя. Надо подобраться к ним поближе и поставить дозор – смотреть, слушать, чем живут, о чем говорят, особенно старшие сыновья и матери. Я хочу знать, чем они дышат, какую смуту они мне готовят, ты понимаешь меня?
– Понимаю, как не понять, – медленно протянул Унэгэн. – А как долго мы будем за ними следить?
– Пока я не решу, как с ними быть. Поедешь прямо сейчас. Сразу много людей с собой не бери. Возьми одного или двоих, потом будешь менять их. Через день сам возвращайся ко мне, расскажешь о том, что ты там разглядел…
Унэгэн уехал сразу же, взяв с собой двоих молодых охотников, а вернулся вечером следующего дня. Таргудай на этот раз был трезвый и усталый после долгого разговора с тысячниками, приезжавшими к нему на совет. Он хотел поставить три или четыре тысячных куреня в сухой степи в сторону низовий Керулена – там в последнее время часто стали появляться татарские
Унэгэн (монг.) – лиса.