Мы здесь. Майкл Маршалл
посмотрела чуть искоса, как бы оправдываясь, и я понял: у нас паритет.
– Ну так что же?.. – начал было я.
– Внимательней быть, вот что. А потом про все мне рассказывать. А не разыгрывать из себя великого сыщика, как нынче.
Метро мне не сказать чтобы нравилось. Понятно, что относиться к нему нужно стоически, ведь это, как-никак, часть ткани и текстуры города, да и давайте уже воспринимать городской уклад во всем его славном многообразии. Однако подземке я предпочитаю жизнь над землей, где от нежелательного уклада можно при желании куда-то деться. На линии «L» городской уклад уподобляется чересчур тесному нестираному пальто. И когда я вышел наверх в Бруклине, настроение было у меня фактически на нуле, а еще зрело понимание, что за сегодня я принял уже второе идиотское решение.
Кларка я вычислил по Фейсбуку. У самого у меня в нем аккаунта нет, но зато там зарегистрирован наш ресторан (стараниями непонятно чьего племянника, который подумал, что это благотворно скажется на продаже пиццы). При необходимости на «Адриатико» можно запросто зайти в онлайне. Честно говоря, не представляю, как это ухищрение может чему-то поспособствовать. Бесплатной пиццы вам у нас в любом случае не видать.
Вариаций на общую тему «Томас Кларк» в сети оказалось пруд пруди, но в обозначенном Кэтрин районе и с примерно схожими характеристиками из них проживал всего один. В период их отношений Кларк был художником, специалистом по росписи посуды, с довольно высоким самомнением. По его странице было ясно, что теперь он на паях с кем-то владеет небольшой галереей. У галереи был свой веб-сайт с навязчивым повторяющимся указанием адреса. Из человека, что прячется под такой броской вывеской, конспиратор никудышный.
Если у него, понятно, есть причина скрываться.
Галерея располагалась на дальнем конце хипстерского квартала, куда я прибыл в начале третьего. Фасад заведения представлял собой сплошную витрину – одно гигантское живописное полотно за стеклом по обе стороны от центрального входа. Что именно оно живописует, я так и не понял. Да и неважно. За дверью находилось аскетичного вида пространство с белыми стенами и белым же столом в духе минимализма. За столом сидел некто стройного сложения. Никакой тебе вешалки или хотя бы плечиков с длинным черным плащом. Жизнь таких гладких сюрпризов не преподносит (может, вам еще и стоячий воротник подать?).
На открывание двери отреагировал троекратным мелодичным звоном колокольчик. Стройный мужчина за столиком поднял глаза и дежурно улыбнулся. У него были длинные, но аккуратные волосы и кругленькие «леннонские» очки.
– День добрый, – поприветствовал он меня.
Я неспешно оглядел стены. Снова большущие квадратные полотна (или просто холсты с мазками краски – разницы я, к своему стыду, не улавливаю).
– Чем-то помочь, или вы так, поглазеть зашли? – поинтересовался очкарик.
Я ответил молчанием, достаточно долгим, чтобы он отметил: визитер зашел неспроста. Наконец я повернулся к нему:
– Вы Томас Кларк?
– Он самый.
– Вам привет от Кэтрин.
Вид