Сиротка. Расплата за прошлое. Мари-Бернадетт Дюпюи
нежно обнял ее за талию.
– Почему ты не идешь к ней? Мне кажется, твоей матери нужна помощь.
Появление мужа показалось Эрмин настоящим чудом. Она инстинктивно, не раздумывая, прижалась к нему. Невзирая на размолвки последних дней, он оставался для нее самым надежным убежищем.
– Тошан, я боюсь, – тихо призналась она. – Мама наговорила ужасных вещей. Мне казалось, я вижу перед собой чужую женщину или умалишенную. Я знаю, что у нее нелегкий характер, но, если подумать, так ли уж она вынослива? Возможно, мы зря считаем ее сильной и даже железной.
– Она испытала сильнейший шок. Судьба снова ополчилась против нее, как прежде.
– Да, ты говоришь именно то, что я чувствую.
– Я никогда не забывал те странные дни, которые Лора провела в нашей жалкой лачуге на берегу Перибонки. Мне было всего восемь лет, и эта женщина, сидевшая у окна, вызывала у меня страх. В ее глазах больше не было жизни. Мой отец заставлял ее есть и пить, и она подчинялась, покорная, безучастная. Тала объяснила мне, что незнакомка страдает душой и телом, что ее воспоминания покинули ее. Это казалось мне невозможным. Странная штука – судьба! Если бы я тогда знал, что эта несчастная женщина станет моей тещей, что она потеряла рассудок из-за разлуки с дочерью… С тобой, моя любимая Мин.
– Тошан, ты не называл меня так с тех пор, как мы поссорились. Спасибо, любовь моя! Я чувствовала себя наказанной и отвергнутой.
Он крепче прижал ее к себе. Она задрожала от радости.
– Прости меня, – нежно шепнул он ей на ухо. – Помнишь, как в наши первые встречи я рассказывал тебе о невидимых путях?
– Конечно помню!
– Я убежден, что они существуют, переплетаясь между собой, расставляя ловушки. Тридцать лет назад Жослин и Лора бежали от правосудия в разгар зимы на санях с собачьей упряжкой. Они проехали через Валь-Жальбер, чтобы оставить тебя, годовалую малышку, на пороге монастырской школы, и направились дальше, на север, страдая всей душой, но понимая, что не могли поступить иначе. А потом я увидел, как они мчатся к нашему дому по снежной пустыне. Тала тоже их заметила. Я сразу понял, что твой отец ей понравился.
– А моя мама бредила, сгорая от лихорадки, звала меня. Твои родители были так добры, что помогли им!
– Да, конечно, но был ли у них выбор? Гостеприимство – священный долг, когда поднимается снежная буря. Наконец эти невидимые пути привели меня сюда, на каток, где я встретил тебя. Впрочем, мы оба прекрасно знаем эту историю, а я уподобляюсь старику, по сто раз повторяющему одно и то же. Я просто хотел сказать, что Лора может снова потерять рассудок, пытаясь убежать от реальности, от ужасного зрелища своего разрушенного дома. Посмотри на нее, она замерла, стоя на коленях в золе.
– Господи! Тошан, ее нужно спасать. Я пойду к ней. Быть может, я смогу образумить ее, вытащить из этого состояния подавленности. Прошу тебя, возвращайся в Маленький рай, побудь с детьми. Наверняка они очень встревожены.
– О, не волнуйся, в их возрасте можно защититься от мира взрослых. Они придумывают