С точки зрения вечности. Sub specie aeternitatis. Надя Бирру
в противоположную стену, мечтательно улыбаясь. Так прошло несколько минут. Катя с улыбкой наблюдала за ней, потом, не выдержав, спросила:
– Что это с тобой?
– Ой, Катюш, какой мне сон приснился! Такой приятный, но…
– Ну, расскажи мне.
– Да я не знаю, как рассказать. Там сюжета почти нет никакого, а только одни чувства, но они такие запутанные – и приятные, и мучительные одновременно. Как будто двое любят меня – и они как-то неуловимо похожи, не только внешне, а.… ну, может, как родне братья, не знаю, непонятно. Сначала мы все вместе играем, как дети, прячемся друг от друга, веселимся, и вот почему-то надо расставаться. Тут один из них подходит ко мне, садится рядом на кровать и о чём-то очень меня просит… Это что-то важное, но вот я думаю, думаю, а вспомнить ничего не могу…
– Ну, а второй?
– А?.. А второй просто молча стоит в стороне, мне его во сне очень жалко, и кажется, я его уже знаю или где-то видела, а узнать не могу…
За окном слышались различные звуки пробуждающегося города, в коридоре то и дело хлопали двери и слышались чьи-то неуверенные утренние шаги, а Марина всё лежала, не шевелясь, в прежней позе, словно боялась спугнуть остатки своего загадочного ночного видения. Сосем короткий кусочек сна – ничего определённого, ничего значительного, но он крепко держал в своей власти её пробуждающееся сознание, точно желая передать какое-то важное послание. Зиночка вернулась из умывальника, Катя начала заправлять постель. Пора было начать собираться на учёбу.
– Встаёшь? – обернулась к ней Катерина с ласковой улыбкой. Марина нехотя выбралась из тёплой постели, накинула халат и отправилась чистить зубы. Начался новый трудовой день.
Глава четвёртая. Голубцы
Катя сидела на кровати, поджав под себя ноги. На коленях её лежало вязанье, но она словно забыла о работе. Взгляд её рассеянно скользил по комнате. Марина что-то говорила, но она её почти не слышала – какая-то мысль вертелась в голове, и Катя никак не могла за неё ухватиться. Последнее время она сделалась отчего-то такой рассеянной.
Интересно, понравится ли ему эта комната? Комната вроде бы самая обыкновенная, с привычной для всех комнат обстановкой: три кровати, стол, две тумбочки, заваленные учебниками, Зиночкина полка с игрушками (Зиночка до сих пор заплетает куклам косички и завязывает бантики своему любимцу – леопарду; леопард жёлтый, подарил его Юра, и поэтому он назван Пирожок). Обычная комната, но всё-таки каждый, кто входил в неё, попадал в особый мир. Новички в первые минуты даже открывали рот от удивления и на некоторое время полностью уходили в созерцание. А дело было в том, что стены комнаты были сплошь увешаны рисунками и картинами. Они были разные: большие и маленькие, яркие и мрачные, выполненные маслом, акварелью, цветными карандашами, углем. Здесь было всё: портреты, пейзажи, быстрые зарисовки и какие-то странные цветовые фантазии без определённого сюжета, завораживающие переходами цвета и тени. Экспозиция время от времени изменялась и обновлялась.
Автор этих рисунков Марина Золотилова, лёжа на полу, отыскивала свои кеды, попутно