Спрячь меня (сборник). Марджери Эллингем
выглядеть непринужденно или вовсе остаться незамеченным, а затем склонялись к своим спутникам и просили их не оборачиваться тотчас же, а выждать приличное время.
Аманда взглянула на Кэмпиона, и впервые за все время их знакомства он увидел ее ошеломленной.
– Это же Рэмиллис, – пробормотала она. – Что нам делать?
– Можно открыть огонь по люстрам, – предложил он, насмешливо скривив широкий рот. – Нет, это будет чересчур. Давай просто посидим и посмотрим. Господи!
Последнее восклицание было вызвано движением за столом Джорджии. На мгновение Алан Делл отвел осоловевший взгляд от леди Рэмиллис – и тут же увидел сидящую напротив мисс Адамсон. Джорджия почувствовала, что внимание ее спутника переключилось на что-то еще, и обернулась. Рэмиллис посмотрел на жену и самодовольно ухмыльнулся.
Она одарила его обиженным и укоризненным взглядом, что было понятно, хотя и не совсем логично в данной ситуации, после чего повернулась к Деллу со снисходительным и заинтересованным видом. В следующую секунду, однако, она осознала всю силу нанесенного ей оскорбления, и эмоции взяли вверх. Краска сердитой волной залила ее лицо. Разговоры за соседними столиками утихли, и несколько мгновений она сидела в оазисе тишины, а вокруг простиралась пустыня шепотов.
Мистер Кэмпион положил ладонь на руку Аманды, но она вырвалась и решительно принялась за еду – так, без сомнения, поступил бы при схожих обстоятельствах ее викторианский дедушка.
Рэмиллис наклонился и что-то сказал своей жене. Она резко отодвинула стул. Лицо ее побелело – так же явно, как покраснело несколько секунд назад. Алан Делл вскочил и потянулся за ее сумочкой и цветами.
Это был опасный момент. Ситуация выбивалась из привычных рамок – слишком вопиющая, слишком оскорбительная. Забеспокоились даже те, к кому происходящее вообще не имело отношения. Именно в этот момент, когда воздух дрожал от эмоций и окружающие понимали, что Джорджия вот-вот уйдет, в зал вошел ангел-хранитель в облике Солли Батманна.
Когда говорили, что Солли – гордость театральной профессии, это следовало понимать буквально. Внешне он представлял собой помесь жабы и бульдога, а манерами, как гласили слухи, напоминал носорога, но сердце у него было большое и благородное, как и голос, который звучал глубоко и нежно, но отнюдь не елейно, как можно было бы ожидать от подобного человека. Сейчас он был очень доволен собой. Три его театра были набиты под завязку, а четвертая постановка, которая провалилась, была самой дешевой из всех. Он двинулся к Джорджии – живот плыл впереди хозяина, маленькие глазки едва не вываливались из орбит, а несколько сизых подбородков дрожали от дружелюбия.
– Ах ты моя умница, – заговорил он издалека. – Будь мы одни, я бы тебя расцеловал. Видел сегодня спектакль. Промочил слезами всю рубашку. Честное слово. Нет, другое пятно, это от минестроне[10].
Перед Солли невозможно было устоять – как невозможно устоять перед лавиной. Даже Джорджии пришлось покориться.
Блюдо итальянской кухни – легкий суп из сезонных овощей, иногда с добавлением пасты или риса.