Берега. Роман о семействе Дюморье. Дафна Дюморье
не скроешься.
– Благодарю вас, мадам, но, право же, не стоит. Скорее всего, я больше никогда не увижу мистера Уоллеса.
– Жалко лишиться ухажера, если он вам понравился. Помню, на Глостер-плейс, когда в доме с утра до ночи толкались офицеры – ни у единого ни гроша за душой, – мы так хохотали, развлекались, а какие устраивали переодевания! Мой брат, капитан Томсон, умел повеселиться! Никогда не забуду, когда они с двумя друзьями по полку напялили мои юбки и капоры и пошли гулять по Воксхоллу, а я надела его форму и стала к ним приставать! Никто так и не понял, что это лицедейство. Мы чуть не померли со смеху. А вот Джордж ни на что подобное не способен, Эллен! Он скорее застрелится!
– Хотелось бы надеяться.
– Фу-ты ну-ты! Вы с Джорджем оба такие зануды. А иногда развеяться очень даже полезно. Не слушайте ее, Луиза. Захочется – развлекайтесь всласть со своим шотландцем, а главное – покрепче хватайтесь за его кошелек. Как опустеет – отправляйте на все четыре стороны. Ни к чему хранить дохлую рыбу.
Какие она нелепости говорит, подумала Луиза. Какая невозможная женщина! Бедняжка Эллен!
– Вряд ли мистеру Уоллесу понадобится его кошелек, – произнесла она. – Если мы и встретимся, то только ради того, чтобы прогуляться в воскресный день по Королевскому саду.
– Да какой смысл ходить в такое место? Там все на виду. Одни кусты, даже деревьев нет. Поезжайте в Версаль. Вот в Версале уж лес так лес.
– Маменька, но как может Луиза поехать в такую даль в обществе незнакомого мужчины? А Королевский сад всего в нескольких минутах ходьбы от ее квартиры на улице Люн.
– А, я поняла. Очень ловко. Дом прямо за углом. Притворитесь, что у вас кружится голова. Необходимо прилечь. Молодой шотландец предложит свою помощь. В квартире никого. Прислуга отпущена. Удобная кушетка. А о прочем природа позаботится… Черт побери, Луиза, какая же вы безобразница!
Мадам Кларк усмехнулась и с укоризной наставила палец на дочкину подругу. Луиза почувствовала, что ей пора уходить. На лице Эллен отражалось привычное неодобрение, почти никогда не сходившее в присутствии матери, на высоких скулах рдели красные пятна, губы были крепко сжаты. Луиза переживала за нее от всей души. Она встала со стула, пробормотала, что час, мол, уже поздний, понимая при этом, что Эллен не обманешь. Слишком многие посетители стремительно покидали этот дом из-за миссис Кларк. Когда Луиза выходила из комнаты, из глубин кушетки до нее донеслось хихиканье, а потом – голос, пробормотавший нечто чудовищное касательно килта и кактуса. Домой она вернулась, приняв твердое решение, и в тот же вечер написала мистеру Годфри Уоллесу письмо на его адрес в пансионе «Париж».
Три дня спустя, воскресным днем, когда Луиза готовилась провести еженедельный выходной за спокойным чтением Жития святого Франциска, а сестра ее Аделаида занималась незамысловатым рукоделием, дверь распахнулась и в комнату без всякого предупреждения вошел Луи-Матюрен, а почти сразу следом за ним – секретарь посольства. Обе барышни вскрикнули в замешательстве, а