Флэшмен под каблуком. Джордж Макдоналд Фрейзер
лилось пиво, сопровождаемое поздравлениями на все лады: Феликс жал мне руку, кивая на свой застенчивый манер головой, а Минн поинтересовался, намерен ли я провести следующий год в Англии: если армия не найдет мне применения, у него оно найдется – намек на совместное участие в Большой Кентерберийской крикетной неделе. Это было в высшей степени лестно, но мне сдается, что самой большой похвалы я удостоился, когда Фуллер Пилч сел на скамью со своей кружкой и добрые две минуты, нахмурив лоб, пристально смотрел на меня, не говоря ни слова.
Даже трясущийся герцог подошел поздравить меня и сказал, что мой стиль в точности напомнил ему его собственный.
– Я не говорил тебе, дорогая, – обращается он к своей скучающей пироженке, которая, прячась под зонтиком и подавляя зевок, показывала мне свой хорошенький профиль, одновременно оценивающе глядя в мою сторону краем глаза, – что бросок мистера Флэшмена очень напоминает подачу, поданную мною Боклерку в Мэйдстоне в шестом году? Я нацелил ее во внешнюю стойку, сэр, подловив его на возвратном движении, как понимаете. Мяч упал с недолетом и врезался в центральную стойку, развалив калитку напрочь. Ха-ха! А, что?
Мне удалось отговорить старого идиота от демонстрации своего подвига, и его гурия, оказав поддержку, не упустила возможности прижаться ко мне своим пышным плечиком.
– Надеюсь, вы не лишите нас удовольствия видеть вас следующим летом в Кентербери, мистер Флэшмен, – промурлыкала она, и старый пень, удаляясь с ней под ручку, верещал: «Да, да, превосходная идея!»
Я решил не упускать ее из виду, придя к выводу, что за зиму она может прикончить своего старикашку.
Только выйдя из ванной и приступая к пуншу из бренди, я поймал себе на мысли, что не видел Элспет с самого конца матча. Это было странно, поскольку не в ее правилах было упускать шанс понежиться в лучах моей славы. Я оделся и обошел все вокруг – никаких следов: ни среди редеющей толпы, ни у павильона, ни за чайными столиками для дам, ни в нашем экипаже. Кучер тоже ее не видел. У паба было настоящее столпотворение, но вряд она направится туда… Тут кто-то потянул меня за рукав, и, обернувшись, я увидел рядом высокого, краснорожего субъекта с черными, похожими на пуговицы глазами.
– Мистер Флэшмен, мое почтеньице, сэр, – говорит он, толкнув свою плоскую шляпу тростью. – Извиняйте за вольность. Тигг, Дедалус Тигг, так меня все кличут. Агент и счетовод для господ из джентри, – и сальными пальцами протягивает мне визитку. – Имея шанс, дорогой мой сэр и спортсмен, спешу засвидетельствовать свое почтение, и…
– Благодарствую, – говорю. – Но пари меня покуда не интересуют.
– Дорогой мой сэр! – расплывается Тигг в улыбке. – Ажно и в мыслях не держал! – и призывает в свидетели своих дружков, целую шайку. – Моим сильнейшим желанием, дорогой сэр, было пригласить вас разделить со мной мою удачу, благо и вам она сопутствовала. А для начала пропустим по глоточку этой французской шампани – кое-кто называет ее пудельковой м-чой, но когда сие подают в лучших