Неровное дыхание. Статьи и расследования. Геннадий Литвинцев
на газонах, изучать анатомию на выставленных во множестве заведений напоказ женщинах. Недавно на Старомеской площади проводился фестиваль онанистов. Это крайнее самоунижение человека в сраме они именуют свободой. И готовы платить за такую свободу полным отказом от своей души. Мефистофелю тут незачем подписывать контракт с каждым поимённо – достаточно иметь трастовый договор с турагентствами и хозяевами сети разврата. В конце такой свободы – застенок постыдного рабства.
Юдашкин против Фидия
Гламур жалок при свете искусства
Искусство наполняет жизнь смыслом, красотой, подлинностью. Взглядом на Нику Самофракийскую хорошо бы начинать день, а стоянием пред Пьетой Микеланджело оканчивать. Но в Москве бываешь не часто. И не всякий раз удаётся найти время для музеев и выставок. В этот раз – получилось.
И вот поднимаюсь на второй этаж Пушкинского Музея, предвкушая встречу с Вечностью. Но что это?! В зале – пёстро расфуфыренные цветными шелками и стеклярусом женские фигуры, словно по недоразумению занесло меня на маскарад, элитную pre-party, ярмарку девиц для миллионеров. Предложение большое, но выбирать не из кого – модели все как одна с мелкими головками, с плоскими, лишенными всяких индивидуальных черт лицами. Между тем они в центре, на свету, а античные шедевры, скульптуры и барельефы, теснятся в тенечке вдоль стен. Пытаюсь выбрать позицию, чтобы увидеть всё же творения Фидия, Пифокрита, Праксителя, заслониться как-то от нашествия назойливых манекенов. Но разряженные куклы бесцеремонны, нахальны, смотрят пустыми глазами в уверенности, что это они, а не солнечные боги и богини правят сейчас миром, что сдан им и зал, и музей, и весь город. И это ради них, пластмассовых красоток в цветном тряпье и бриллиантах, а не для Афродиты Милосской подъезжают богатые и столь же разряженные господа.
Оказывается, в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина развернулась двухмесячная выставка «Валентин Юдашкин. Мода в пространстве искусства». Вечерние платья демонстрируются среди статуй Древней Греции, ювелирные украшения – в зале Средних веков, каскады складок громоздятся рядом с шедеврами Высокого Возрождения. Организаторы выставки называют такое совмещение экспериментом, не сомневаясь в его успехе. Многочисленные гости презентации раздают затее пышные похвалы.
Действительно, большинство посетителей (скорее, посетительниц), не замечая искусства, кружатся вокруг нарядов от Юдашкина, чья коллекция, проникнув в залы Греции и Рима, итальянского Ренессанса, немецкой Реформации, в нелепой гордыне вознамерилась затмить и посрамить духовное наследие человечества.
Скажут: изделия известного модельера – тоже в своём роде искусство. Кто же спорит, искусство, только гламурное, вроде поп-арта. Но возможно ли соединить вечное и сезонное, божественное и утилитарное, подлинное и глянцевое? Какой-то нелепый