Вивиана. Наперекор судьбе. Элайн Нексли
готова на все.
Мелли и Амелия, услышав, что я еду вместе с Питером, пришли в такой ужас, что вся таверна обратила на нас удивленные взгляды. Но слушать перепуганных служанок мне не хотелось. Я и так все время была марионеткой родителей, и, несмотря на свой юный возраст, не хотела быть лишь пешкой.
Оставив еду на столах нетронутой, мы поспешили во двор.
Карету везли две лошади, и нам ничего не оставалось, как отвязать одну.
– Миледи, – обратился ко мне Питер, держа за уздечку черного, как ночное небо, коня: – Вам придется ехать со мной, сидя на заднем седле. Я понимаю, что вам будет неудобно, но второй кобылы для вас нет. Если хотите, конечно, можете присоединиться к своим дамам и беспечно ехать в экипаже. Решать вам, – я на мгновение задумалась. Но потом поняла, что отказ с моей стороны будет выглядеть, как трусость. Да и мысль о том, что на протяжении всего путешествия я буду сидеть позади Питера, обхватив руками его сильную спину, принесла мне удовлетворения и решимость:
– Я готова.
Мистер тихо вздохнул, помогая мне взобраться на высокого коня. Спинка седла неловко уперлась мне в зад, и я едва смогла удержаться, чтобы не упасть. Дав какие-то распоряжения юному кучеру, сэр Питер вскочил на лошадь. Ощутив запах его тела, я невольно улыбнулась. Вцепившись ногтями в его камзол, я махала рукой на прощание перепуганным и поникшим Амелии и Мелли.
Кобыла, под своей тяжелой, живой ношей, помчалась по деревянному мосту. Хватая губами холодный, ночной воздух, я судорожно пригибалась, когда сухие ветви деревьев показывались над моей головой.
Глава 4
Огромные, зубчатые стены Вестминстерского дворца возвышались над Темзой. Холодный, сентябрьский воздух окутывал поверхность «королевской» реки, придавая хмурому зданию еще больший отпечаток тоски. Мы скакали по вымощенной булыжниками дороге. Я едва держалась в грязном, поношенном седле, стараясь не приближаться к Питеру, от которого ужасно пахло конским потом. Я уже не цеплялась за спину англичанина, ибо его куртка теперь была похожа на лохмотья нищего: забрызганная грязью, порванная. Я понимала, что выгляжу не лучше. Мокрые от дождя волосы прилипли к лицу, чепец колыхался где-то на затылке, подол платья был запачкан в грязь, а полы плаща вообще разорвались. Несмотря на всю свою непристойную внешность, я ощущала еще и физическую боль от долгой скачки.
Когда наш конь остановился у внешних стен дворца, сэр Питер, с необычной легкостью, спрыгнул с лошади, подавая мне руку. Я воскликнула, пошевелившись в седле. Боль в пояснице отразилась во всем теле, а ушибленное колено начало кровоточить. Вдобавок, я еще и замазала нижнюю юбку в кровь. Но было хорошо хоть то, что месячные начались уже после поездки. Стыдясь того, что кровавые пятна могут стать заметными, я спрыгнула с кобылы, пытаясь держаться подальше от своего путника. Хромая и держась за низ живота, я побрела за советником королевы. Около высокой стены ворот нам перегородил дорогу мажордом и два стражника, одетые в цвета королевской гвардии. Они-то узнали сэра Питера и могли