Память. Моим дорогим родителям посвящаю. Павел Верещагин
в порядок запущенный внешний вид.
Из универсального своего «рюкзака» впервые за дорогу извлек расческу, мыло и принялся отмывать лицо, голову, шею и безнадежно почерневшие от паровозной гари и угля руки. Первый раз за месяц увидел себя в зеркале и понял, что лучше стал не на много, но намного чище. В справочном окне бдительная старушка тщательно разъяснила как добраться до Чапаевской улицы и отправился я на давно не виденном трамвае по родному городу моей мамы под опеку к тетушке Любе.
Вид у меня невзрачный, ватная замызганная телогрейка, грязные ботинки, мятые штаны, худая физиономия. Вот таким я позвонил в воскресное апрельское утро в дверь первого этажа небольшого двухэтажного дома, в котором предстояло мне провести два очень насыщенных разными событиями года. Дверь открыл двоюродный брат, с ним познакомились четыре года назад в дни приезда к нам в гости по случаю рождения Лешеньки. Было ясно, что он меня не узнает, да и не ждали меня, так-как никакой связи за время долгой дороги у меня не было, а сообразить посылать ей телеграфные сообщения по мере своего передвижения ума не хватило, да и почтовой возможности практически тоже. Кажется, я придумал вместо приветствия единственную умную фразу: «я к вам из Ленинграда» и брат потащил меня в комнату где за утренним завтраком (еще девяти утра не было) сидели тетя Люба и ослепительно красивый муж, уже виденный мною в его приезд в Ленинград в 1938. Спасибо Любе, искренне любимой мамой, она приняла меня так, что сразу понял – я дома, а мне так долго не хватало хоть иллюзии этого ощущения. Первый день и вечер я таял от внимания и грелся в лучах славы, излучаемой тётиными соседями на первого увиденного ими живого блокадника. Вымытый первый раз за полгода до блеска, уложенный в чистую мягкую постель, накормленный домашней едой заснул я мгновенно без всяких снов. Утром брат разбудил меня поздно, тетя и ее муж давно уехали на работу.
День был рабочий. С братом и тремя его приятелями пешком отправились на вокзал за чемоданом, по пути знакомясь с городом. Хорошо запомнил тот теплый солнечный день. По дороге узнал много нового и полезного. Во-первых, Куйбышев не просто областная столица, теперь он столица Советского Союза, въезд сюда только по пропускам, понаехавших москвичей не любят за нахальство и зовут «айдатиками» за их манеру приглашать тебя странным словом «айда», продукты из-за них сильно подорожали и пусть себе не воображают, а то мы им дадим. Есть и хорошее в том, что трамваев стало много и московские вагоны очень удобны для бесплатной езды на «колбасе». О блокаде не спрашивали, но с уважением смотрели на брата, теперь он сиял в лучах славы, ни у кого из них не было такого брата. И обратный длинный путь мы бодро прошли пешком, и на улицу Фрунзе, и на главную площадь сходили. Вечером ноги, отвыкшие от ходьбы за долгий переезд, начали сильно ныть, утром невозможно было встать с постели, два дня