Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис. Кристофер Бруард
позы. Лорд Лэмингтон вспоминал о чужеродном гламуре, сопровождавшем ранние выходы д’Орсе из его (тогда еще сельского) кенсингтонского дома в столичные салоны или аристократические усадьбы Ричмонда:
Я часто ездил верхом… с графом д’Орсе. Он поражал своим синим пальто с золочеными пуговицами, распахнутым, чтобы были видны снежно-белые крахмальные манишки и желтый жилет; своими обтягивающими кожаными штанами и натертыми сапогами; хорошо завитыми бакенбардами и приятным выражением лица; широкополой блестящей шляпой, безупречными белыми перчатками. Он был тем самым прекрасным идеалом властителя мод… Я с большим интересом наблюдал за восхищением, с которым на него смотрели… на него смотрели как на высшее существо[19].
Это тот самый яркий образ, который потомки стали ассоциировать с практикой дендизма; герой-романтик, чье полное самообладание, выраженное посредством безупречности в одежде, ставило его над обывательскими заботами толпы. Как будет показано далее в этой главе, ансамбли, соответствовавшие такому образу, отнюдь не были достоянием частного круга и конфиденциальных вкусов того или иного денди, но распространялись за пределы круга, проникая в магазины и на улицы развивающегося лондонского «квартала мужской одежды»; а такое мировоззрение строилось на сложных материальных связях между городом и его элитарными потребителями-мужчинами. Карьеры Браммела и д’Орсе, деклассированного парвеню и авантюриста-любовника с континента соответственно, отметили начало развития городской коммерческой среды, в которой сам Лондон представал «королем денди», став выше и шире более узких устремлений двух этих скомпрометировавших себя «чужаков», хотя порой их действия и вкусы в чем-то описывают этот город. Без инструментов и декораций, ролей и возможностей, которые создавал этот «город мира», ремесло денди принесло бы мало выгоды этим самовлюбленным мужчинам, быстро ставшим знаменитыми и прославившимся в веках как символы триумфа стиля над смыслом. Возможно, их деятельность помогла прочно закрепить за Лондоном репутацию центра демонстрации определенного мужского образа, но сущность дендизма следует искать в более широких рамках самой столицы.
Оснащение гардероба денди
Четыре предмета одежды в коллекции Музея Лондона свидетельствуют о высоком уровне мастерства лондонских портных и их клиентов в конструировании подходящих доспехов для проявления чувственности, свойственной денди, в годы Регентства[20]. Однобортное темно-зеленое суконное пальто приблизительно 1810–1820-х годов с укороченным спереди подолом, стоячим воротником и шлифованными стальными пуговицами и черные шелковые трикотажные бриджи, с которыми, вероятно, это пальто носили, принадлежали когда-то сэру Гилберту Хиткоту (возможно, потомку его тезки, основателя Банка Англии и лорд-мэра Лондона в конце XVII века)[21]. Они отсылают к парадной роскоши придворных церемоний XVIII века (они действительно могли
Lamington A. In the Days of the Dandies. London: Eversleigh Nash, 1906. Pp. 26–27.
1811–1820 гг. (
Museum of London Accession Number A.9243-4.