Вокруг света на "Коршуне". К. М. Станюкович
старший офицер.
– Андрей Николаевич… Кажется, погибает судно… вот в этом направлении. Прикажете идти к нему? – нервно и возбужденно говорил весь побледневший молодой мичман.
Старший офицер взял подзорную трубу и стал смотреть.
Мичману казалось, что он смотрит ужасно долго, и он нетерпеливо и с сердитым выражением взглядывал на маленькую, коренастую фигурку старшего офицера. Его красное, обросшее волосами лицо, казалось мичману, было недостаточно взволнованно, и он уже мысленно обругал его, негодуя на его медлительность, хотя и минуты еще не прошло с тех пор, как старший офицер взял трубу.
– Странно… корпуса не видно… Дайте знать капитану! Приготовьтесь к повороту.
– Господин Ашанин! – крикнул мичман на бак.
– Есть! – отвечал Володя, торопливо подбегая к мостику.
– Доложите капитану, что на ONO бедствующее судно… Живей!
Ашанин стремглав полетел в капитанскую каюту.
А вахтенный мичман громко и возбужденно крикнул.
– По местам стоять! К повороту!
Володя вбежал в каюту и увидал капитана, крепко спавшего на диване. Он был одет. Лицо его, бледное, истомленное, казалось при сне совсем болезненным, осунувшимся и постаревшим. Еще бы! Сколько ночей не спал он.
– Василий Федорович! – окрикнул его Ашанин.
Но капитан не проснулся.
Тогда Володя дернул его за руку.
– Что такое? – спросил капитан, поднимая красные глаза на Ашанина.
– На горизонте судно… погибает! – доложил взволнованно Володя.
Капитан быстро вскочил с дивана, взял со стола фуражку и, как был, в одном сюртуке, бросился из каюты.
Володя заметил это и сказал чернявому капитанскому вестовому, чтобы тот вынес наверх капитану пальто. Затем он торопливо поднялся по трапу и побежал на бак.
Через пять минут «Коршун» уже повернул на другой галс[61] и несся к тому месту, где погибало судно.
Капитан смотрел в бинокль и нервно пощипывал бакенбарду. Все офицеры выскочили наверх, и все глядели в одну точку.
– Поставьте грот! – приказал капитан, которому казалось, что корвет идет недостаточно скоро.
Поставили грот, и «Коршун» понесся скорее.
Матросы толпились у борта и, взволнованные, напряженно смотрели вперед. Но простым глазом еще ничего не было видно.
Прошло еще несколько минут, и кто-то испуганно крикнул:
– Смотри, ребята… Ах ты, господи!
Володя взглянул и увидал качающуюся над волнами мачту с чернеющими на ней пятнами и приподнятый кверху нос. У него мучительно сжалось сердце.
Матросы снимали шапки и крестились. На палубе царила мертвая тишина.
«Коршун» подходил ближе и ближе, и эти чернеющие пятна преобразились в людские фигуры с простертыми, словно бы молящими о помощи руками. Они стояли на вантах и на марсе.
Полузатопленное судно каким-то чудом держалось на воде, и волны переливались через него. Шлюпок около не было видно. Вся надежда погибавших заключалась в случайной