Заговор в начале эры. Чингиз Абдуллаев
острова бриттов. Вот куда нужно направлять главный удар, завоевывая эти земли. А потом, потом, если повезет, поворачивать свои легионы на Рим. Галлия ведь здесь, на границе, не так далеко, как Сирия. И сразу стать консулом, диктатором, триумфатором. Вот цель, достойная его жизни. На этих выборах он лишь кандидат в преторы. Но он уже сейчас не сомневается, что будет избран. Слишком памятна его недавняя победа, когда римляне единодушно отдали ему предпочтение, избрав его верховным понтификом. А ведь он победил двух сильнейших конкурентов, опиравшихся на всю мощь своей славы, величия, прошлых заслуг и сенатского большинства. Против него не устояли Публий Ваттий Иссаварик и Квинт Лутаций Катул. Даже в их собственных трибах он собрал голосов больше, чем они. Интересно, как будет через три года, когда, согласно римским законам, он сможет наконец выдвинуть свою кандидатуру в консулы. Согласно принятым законам, граждане могли выдвигать свои кандидатуры только по достижении сорокалетнего возраста, и Цезарь знал, как нелегко ему будет ждать эти долгие три года.
Непонятно почему он вдруг вспомнил Сервилию и ее молодого сына – Брута. Нужно будет иметь в виду этого мальчика. Кажется, его действительно ждут великие дела.
Глава II
Дух: из животных он тел
Переходит в людские, из наших
Снова в животных, а сам
Во веки веков не исчезнет.
Несколько всадников скакали во весь опор по Фламиниевой дороге. Они, очевидно, очень спешили, лишь иногда разрешая коням чуть замедлить свой бег, давая отдохнуть измученным животным. Почти у самого Рима они свернули направо, на Остию, и, не сбавляя темпа, перешли на Аппиеву дорогу. Вскоре показалась небольшая вилла, принадлежащая знатному патрицию претору Публию Корнелию Лентулу.[29]
Один из подъехавших всадников сильно постучал. Во дворе залаяли собаки, послышались голоса и громкий крик:
– Кто идет?
– Мы приехали по приглашению наших друзей, – отозвался один из всадников.
– Мрак и свет, – добавил другой, прокричав, очевидно, пароль.
Ворота тотчас со скрипом открылись. Всадники въехали вовнутрь и спешились. В глубине двора их уже ждали двое патрициев, одетые в традиционные римские тоги. Приехавшие начали отстегивать трабеи.[30]
– Приветствуем тебя, доблестный Катилина, – раздалось сразу несколько приветствий.
Патриций кивнул головой, протягивая им руку. Сжимая каждому правую руку у локтя в традиционном римском приветствии, Катилина внимательно всматривался в лица прибывших, словно стараясь проникнуть своим безумным взглядом в душу каждого. Затем обернулся к хозяину виллы:
– Проследи, чтобы нам не мешали.
– Я уже распорядился, – кивнул Лентул.
Несколько слуг увели измученных лошадей,
Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. – 18 г. н. э.) – известный римский поэт, создатель целого цикла любовных элегий.
Публий Корнелий Лентул Сура (уб. в 63 г. до н. э.) – римский политический деятель, сторонник Катилины, исключен из сената за свое аморальное поведение, принимал активное участие в заговоре Катилины.
Трабея – парадный плащ римлян с большой пурпурной каймой.