Зеркало вампиров. Чингиз Абдуллаев
не совсем поняла, что значит «его близкие друзья». Вы еще не знаете, кто конкретно вам нужен?
– Конечно, не знаю. Я вообще только вчера узнал о деле, которым буду заниматься. И я пока еще не знаю близких друзей нашего фигуранта. Так что нужно узнать, с кем он близко дружил последние несколько лет. Самые близкие друзья. Мне нужны их фамилии и адреса. Хотя думаю, что уже сейчас могу набросать примерный список людей, которых уже допрашивали следователи. Но мне нужен другой список, проверенный и уточненный. Возможно, что следователей интересовали только люди, которые так или иначе могли помочь расследованию. А мне нужны его близкие друзья независимо от того, где именно они были в момент совершения преступления. Даже если они находились в экспедиции на Северном полюсе. Мне важна не криминальная сторона вопроса, а психологическая. Я должен прочувствовать настроение убитого, его состояние за несколько дней до убийства, за несколько месяцев… Мне нужна динамика его самочувствия, самоощущения.
– Это можно сделать, – кивнула Суслова.
– Но прежде всего – вдова, – напомнил Дронго.
– Вы думаете, она может рассказать вам что-то новое?
– Во всяком случае, нельзя вести расследование, не побеседовав с женой покойного.
– С ней беседовали три раза. Три разных следователя. Вы думаете, она захочет разговаривать в четвертый раз?
– Не уверен. Именно поэтому мне нужна ваша помощь. Необходимо, чтобы она меня приняла и согласилась со мной побеседовать. Совсем не обязательно говорить ей о том, что я четвертый следователь. Или тем более частный эксперт, ведущий расследование. Достаточно, если меня представят как журналиста, собирающего материал про ее покойного мужа. Я еще раз повторяю, что мне важна не криминальная сторона произошедшего, которую уж трижды выжимали из жены убитого Миронова. Мне нужна психологическая канва событий, настроение ее мужа перед убийством. Мне нужны детали, способные восстановить картину его душевных переживаний. Следователей интересует, кто мог убить Миронова и кому он мог помешать. А мне важно, как он обедал в последние дни, как спал, как общался с женой и друзьями. Иногда это говорит гораздо больше о человеке и помогает расследованию гораздо лучше, чем десятки допрошенных свидетелей и очевидцев.
– У вас свои методы расследования, – согласилась женщина, – впрочем, вам действительно виднее. Я узнаю, как выйти на вдову покойного и представить вас журналистом, собирающим материал об Алексее Миронове. К сожалению, она не очень жалует журналистов, написавших о ней слишком много вздорных и неприятных статей.
– Вы неплохо подготовлены, – заметил Дронго. – Очевидно, вы уже достаточно давно занимаетесь делом Миронова.
– Да, – сказала она, – уже давно. Я понимала, что вы догадаетесь. Мы анализировали все материалы по Миронову, появлявшиеся в нашей прессе и на телевидении. Мы считали, что это может помочь в расследовании. Поэтому накопили некоторый материал.
– Ваша группа по-прежнему существует?
– Нет. Она была расформирована сразу